Читать книгу - "Библиотека на Обугленной горе - Скотт Хокинс"

На следующее утро после того, как Кэролин убила детектива Майнера во второй раз, она проснулась на полу гостиной миссис Макгилликатти. Рассвет едва забрезжил. По привычке Кэролин некоторое время лежала не шевелясь, с закрытыми глазами, чтобы никто не понял, что она не спит. По утрам ей приходилось тяжелее всего. Насколько она знала, никто – ни Отец, ни Дэвид, ни даже Лиза – не мог заглянуть в ее спящее сознание, поэтому именно там она строила настоящие планы. Но на грани сна и бодрствования было трудно отделить истину сердца от лжи мыслей, и у Кэролин часто подрагивал кончик пальца.

Она принюхалась, изучая обстановку. Майкл ушел. Как они и договорились, ушел до рассвета. Они встретятся позже возле бронзового Быка.

Остальные еще пребывали здесь, спали. Из задней спальни доносились слабые запахи кислого пота и свежей крови: Дэвид. С ними смешивались запахи жирной земли и гниющего мяса: Маргарет. Алисия была ближе, она только что вернулась из далекого будущего и пахла метаном. Миссис Макгилликатти готовила на кухне: кофе, картофель, обжаренный с чесноком, какой-то соус.

Кэролин едва заметно приоткрыла глаза. Эта американская комната по-прежнему казалась ей чужой, словно отблеск полузабытого сновидения. В календарных годах Кэролин было около тридцати лет, однако календарные годы – это далеко не все. К тому моменту как ей пришло в голову задуматься над собственным возрастом, она могла лишь строить грубые догадки. Она понимала все языки – мертвые и живые, людские и звериные, настоящие и вымышленные. И могла говорить на большинстве из них, хотя для озвучивания некоторых требовалось специальное оборудование. Сколько же их всего? Десятки тысяч? Сотни? И сколько времени потребовалось на их изучение? Даже теперь на новый язык у нее уходила почти неделя. Но глядя в зеркало, она видела молодую женщину. Отец давал ей препараты, улучшавшие память, заставлявшие мозг работать быстрее. Однако следует также принять во внимание, что время в Библиотеке текло иначе. А Кэролин провела там много времени, гораздо больше, чем другие.

Поэтому Америка, когда-то бывшая ее домом, теперь казалась чужой. Штука под названием «диван», пусть и вполне удобная, была слишком высокой, намного выше подушек, к которым привыкла Кэролин. В углу стоял ящик под названием «телевизор», или «телик», который показывал движущиеся картинки, но в него нельзя было войти и потрогать их. Не осталось свечей, не осталось масляных ламп. И так далее.

Миссис Макгилликатти была живой женщиной, американкой, которая добровольно взяла их к себе. Ну… более или менее. Лиза, конечно, с ней побеседовала, но эффект от этого разговора был лишь временным. А Дженнифер дала ей синий порошок, чтобы она не обращала внимания на их странности. Но миссис Макгилликатти, одинокая вдова, действительно любила компанию.

Они провели здесь шесть недель. На вторую ночь изгнания из Гаррисон-Оукс и Библиотеки стало ясно: то, что не дает им войти, никуда не денется. Питер и некоторые другие ворчали, что приходится спать на земле. Все хотели есть. Они могли бы пойти к кому-то из придворных отца, но Дэвид счел это неразумным. «Пока не узнаем, кто за этим стоит, будем держаться особняком».

На горизонте сияла огнями Америка.

Поэтому они дружно пустились в путь, зашагали на восток по ведшей на запад полосе шоссе 78. Отойдя от своей долины на милю, поднялись на холм, свернули в первый попавшийся поселок и постучали в первую попавшуюся дверь. Близилась полночь. Кэролин стояла впереди. За ней возвышался Дэвид с копьем в руке.

Дверь открыла облаченная в халат миссис Макгилликатти, вдова, чей единственный сын никогда не звонил матери.

– Привет! – жизнерадостно воскликнула Кэролин. – Мы иностранные студенты, приехавшие по обмену! Произошла какая-то путаница, и нам негде остановиться. Вы не пустите нас переночевать?

На Кэролин была ее ученическая мантия, серо-зеленое хлопковое одеяние вроде кимоно, подвязанное на талии поясом. Остальные были одеты примерно так же. Они ни капельки не были похожи на иностранных студентов.

– Улыбайтесь, – прошипела Кэролин на пелапи.

Они заулыбались. Миссис Макгилликатти это не убедило.

Ну и ладно, подумала Кэролин. Попробовать все равно стоило. Во многих культурах была традиция привечать путников. Но не в американской.

– Э… Вроде бы чуть дальше по шоссе есть «Холидей-инн», – сказала миссис Макгилликатти. – Слева.

– Ага, – отозвалась Кэролин. – Вряд ли это нам подойдет. – И добавила на пелапи: – Лиза, не могла бы ты?..

Лиза шагнула вперед и прикоснулась к щеке миссис Макгилликатти. Пожилая женщина отпрянула, но ее лицо смягчилось, когда Лиза заговорила. На языке, не знакомом Кэролин, и если эти звуки подчинялись каким-то правилам или хотя бы некой закономерности, она их не заметила. Это знание лежало за пределами ее каталога. Однако же сработало со старухой, как и со всеми другими американцами. Мгновение спустя миссис Макгилликатти сказала:

– Конечно, дорогая. Пожалуйста, заходите.

Они вошли.

Даже под влиянием Лизы вначале миссис Макгилликатти отнеслась к ним прохладно. Кэролин видела, что она боится. Она задала много вопросов, и ответы Кэролин ее явно не удовлетворили. Затем заговорили о еде.

– Вы голодны? – спросила миссис Макгилликатти. – Правда?

– Да. Если это не причинит неудобств, любая еда…

– Я приготовлю лазанью! – Миссис Макгилликатти улыбнулась, возможно, впервые за много лет. – Нет, две лазаньи! Мальчики растут! Это займет секунду!

На самом деле это заняло несколько часов, зато она также приготовила нечто под названием «амюз-буш», что означало «развлечение для рта». Кэролин это слово весьма понравилось. Маленькие закуски с сыром, оливками, салями, поджаренным хлебом и чесноком. А еще у миссис Макгилликатти было вино. Серебряная трубка Дженнифер пошла по кругу. К трем часам утра, когда была готова лазанья, они все испытывали приятное опьянение и смеялись, на время забыв о своих тревогах.