Читать книгу - "Голем в Голливуде - Джесси Келлерман"

Он медлит с ответом.

– Я знал, что ты справишься.

– Откуда ты знал?

– Мы с тобой схожи.

Ашам теряется. Наверное, можно сказать: нет, у нас с тобой ничего общего. И что единоутробный брат ее – Авель. Она вспоминает кровавые брызги, предсмертные судороги ягненка, и все внутри восстает против того, что Каин разглядел в ней и выманил наружу убийцу.

Но кто ж виноват, если так уж она устроена?

Каин подходит ближе, обдавая пьянящим подземным духом.

– Вместе мы бы сотворили целый мир, – говорит он.

– Мир уже сотворен.

– Новый мир.

– Для этого у тебя есть Нава.

Каин досадливо фыркает.

– Я хочу тебя.

Ашам пытается отстраниться, но он хватает ее за руку:

– Прошу. Умоляю.

– Не надо. Никогда не надо умолять.

Лицо его наливается кровью, губы жадно приникают к ее губам, колючая щетина обдирает ей подбородок, влажная грудь его – точно звериная шкура. Язык его врывается к ней в рот; сейчас Каин высосет из нее жизнь. Ей удается его отпихнуть, и он, оступившись, плюхается в грязь.

– Ты чего? – говорит она.

– Прости. – Он встает. – Прости, – повторяет он, и набрасывается, и валит ее на землю.

Мигом срывает с нее одежду; она кричит и отбивается, они барахтаются в чавкающей грязи. Камешки впиваются Ашам в голую спину. Она молотит его по плечам, ладонью упирается в его подбородок, словно пытаясь отломить ему голову, но получает обжигающую оплеуху и слышит его победительный рев. Он не потерпит отказа, он овладеет ею.

В пронзительно-ясном небе мечутся темные птицы.

В грязи рука ее нащупывает камень, и у Каина во лбу расцветает разверстая рана, кровь заливает ему глаза. Отпрянув, он хватается за лицо; вывернувшись, она пускается наутек.

Голая, грязная, она бежит медленно, словно в кошмаре, ноги вязнут в глинистой пашне. Вот одолела поле, проскочила рощицу, а там другое поле – паровое, слякотное, цепкое – и еще лесок, а за ним выпасы. Каин преследует ее. Она слышит, как под его ногами хлюпает влажная земля. Грудь ее горит огнем, она карабкается по косогору и, выбравшись на гребень, видит восхитительную, нежную белизну отары, темное пятнышко пса и Авеля, высокого и златокудрого.

– На помощь! – кричит она, и тут он ее настигает.

Оба падают и кубарем катятся по склону, измаранными телами собирая листья, сучки и траву. Они инстинктивно жмутся друг к другу, и она близко видит его налитые кровью глаза, его лоб в крови, челка слиплась от грязи и крови.

У подножия холма они, избитые, иссеченные, распадаются, отхаркивая набившуюся в рот землю. Пес с лаем несется по выпасу, длинная тень накрывает Ашам.

– Тебе воздастся за твое зло, – говорит Авель брату.

Каин отирает рот. На ладони остается кровавый след. Каин сплевывает.

– Ты ничего не понимаешь, – говорит он.

– Я понимаю, что вижу. – Авель бросает посох и берет на руки Ашам.

Он делает шагов пять, и на голову его обрушивается посох, от удара разлетаясь в щепки.

Здешнее пастбище истомилось по влаге, и Ашам жестко стукается головой. Пелена перед глазами, шум в ушах, язык – неповоротливый слизняк. Она способна лишь наблюдать за схваткой, скоротечность которой предопределена: Авель крупнее и сильнее. Вскоре под аккомпанемент лая и рычанья овечьего стража Каин на коленях молит о пощаде.

Что матери-то скажешь.

Наглая увертка. Так просто. Ашам бы не поверила. Но Авель поверит, ибо сам простак, и она, замерев, видит, как иссякает его гнев. Авель подает брату руку и помогает подняться с земли.