Читать книгу - "Арфа Ветров - Мэгги Фьюри"

Однако Элизеф поспешно выполнила свое обещание и восстановила зиму, что было не так уж и трудно, хотя ее храм и был разрушен во время битвы с Ориэллой. Чтобы восстановить заклинания и привести их в действие на вершине Башни магов, где недавно были преданы огню останки Браггара, потребовалось совсем немного времени, и она, не торопясь, пошла вниз, наслаждаясь вновь обретенной силой и молодостью, а также покоем, воцарившимся в башне. У палат Миафана она задержалась. Там, внутри, лежит сейчас беспомощнее тело, пока дух его далеко на юге ищет способы захватить Ориэллу.

Элизеф задумчиво стояла у дверей. Искушение было так велико… Но едва она потянулась к замку, руку обдало неприятным холодком, и Элизеф разглядела легкое мерцание, означающее отвращающее заклятие. С проклятием отдернув руку, она вытерла ладонь о юбку. Надо было это предвидеть. Старый волк, конечно, не доверяет ей, как и всем прочим, и не оставил свое тело незащищенным. Интересно, что за заклятие наложил он на двери и какая судьба ожидала бы ее? Наверное, что-то совершенно невообразимое. Теперь, когда Миафан овладел Чашей…

Вздрогнув, Элизеф поспешно пошла дальше. Следующий этаж принадлежал Ориэлле. Элизеф толкнула тяжелую дверь и вошла. Все здесь оставалось так же, как в ту ночь, когда Анвар бежал со своей любовницей. Элизеф поморщилась от запаха плесени. Воздух был затхлым, в пустом холодном камине осталась старая зола, диванные подушечки обгрызли мыши, повсюду была пыль и паутина.

Колдунья улыбнулась. Если Миафан добьется своей цели, скоро такое же запустение воцарится и в душе Ориэллы. «Хорошо, что я не убила тебя, мерзавка! — подумала она. — Миафан заставит тебя испытать страдания, которые хуже, чем любая смерть!» Она повернулась и, не оглядываясь, вышла, и на этот раз отправилась к себе.

Пока Элизеф колдовала наверху, одна из немногих оставшихся прислужниц, оборванная девчонка с тощим лицом, делала уборку в ее покоях. Когда Элизеф вошла, девчонка бросила на нее испуганный взгляд и слегка присела в знак почтения, зажав в руке тряпку.

— Я.., я приготовила вам ванну, госпожа, — прошептала она. — Надеюсь, я все сделала хорошо.

Девка и в самом деле довольно неплохо поработала. На полу не осталось ни одного осколка, мебель была тщательно вычищена, а бокалы и напитки убраны на место. Винное пятно на стене исчезло, а в камине пылал огонь. Элизеф одобрительно кивнула. Наконец-то! Хоть кто-то умеет работать. Отправив девчонку на кухню распорядиться насчет ужина, Элизеф вошла в ванную и снова была приятно удивлена. В железной печке горел огонь, в ванне плескалась теплая вода, а на полочке лежали мыло и флаконы с душистыми протираниями. Рядом с печкой висело чистое полотенце. Колдунья была в восторге. Ее горничная погибла в ту ночь, когда Миафан вызвал Нихилим, чтобы расправиться с Форралом, и с тех пор, из-за недостатка рабочих рук в Академии, Элизеф обходилась без прислуги. Но эта девчонка, видно, способная… Элизеф улыбнулась. «Может быть, удача возвращается ко мне», — подумала волшебница. Снимая платье, которое носила в старушечьем облике, она поморщилась, вспомнив, как это было ужасно, и, скомкав его, швырнула в печку и закрыла дверку.

Погрузившись в теплую ароматную воду, Элизеф вновь почувствовала тоску по Деворшану. Ей остро не хватало мага Воды. Следуя ее наставлениям, он становился все более искусным — ив магии и в постели — и служил великолепным орудием в руках Элизеф, покуда не погиб, когда Миафан послал его убить Эйлин. Однако теперь Верховный дал ей возможность установить убийцу, и Элизеф не собиралась продать. Но Долина окружена тайной и это весьма опасное место. Как же туда проникнуть? Нежась в воде, колдунья начала обдумывать новый план.

Через некоторое время, обновленная телом и душой, Элизеф вернулась в спальню и облачилась в белый свободный шерстяной халат. Вызвав теплый ветерок, чтобы хорошенько высушить волосы, она стала расчесывать серебристые пряди. Мрачные зимние тучи не могли сразу вернуться на свое место над Нексисом, и пока небо было ясным, а закат окрасил развалины белого Купола Погоды в кроваво-красный цвет. «Словно кровь Браггара», — подумала Элизеф и, вспомнив о своем поражении и позоре, злобно прошипела:

— Ну погоди, Ориэлла! Я еще отомщу тебе! Топазовый солнечный свет сменился сапфирно-аметистовыми сумерками, и, к облегчению Элизеф, темнота наконец скрыла развалины во дворе Академии.

— Госпожа Элизеф, вы здесь? — В дверь спальни робко постучали.

— Как ты смеешь меня беспокоить? — Распахнув дверь, колдунья увидела знакомую девчонку в старом тряпье.

— Но, госпожа, ваш ужин… — пролепетала она и вскрикнула, потому что Элизеф ударила ее по лицу.

— Не смей со мной пререкаться, оборванка! — прошипела колдунья.

Девчонка сжала кулачки, и в глазах ее вспыхнуло негодование. Элизеф удивленно подняла брови: похоже, она недооценила эту девицу. А хорошо было бы подчинить такую своей воле.

— Как тебя зовут, дитя мое?

— Инелла, госпожа.

— Скажи-ка, Инелла, почему я не видела тебя здесь раньше?

— Откуда же мне тут взяться раньше?

Элизеф снова захотелось ударить девчонку, но она сдержалась. Повиновение и страх — хорошие вещи, но кроме них ей нужна и преданность. Волшебница изобразила на лице улыбку:

— Ты голодна, дитя мое? Девчонка кивнула, пожирая глазами блюда на подносе. Усмехнувшись, Элизеф наложила себе изрядное количество тушеного мяса и вареных овощей, но оставила достаточно, чтобы накормить голодную девчонку. Взяв себе одно пирожное, она оставила другое для Инеллы и вручила ей поднос.

— Вот, дитя мое. Отнеси это в какой-нибудь укромный уголок и поешь. Похоже, Джанок держит тебя на скудном пайке — такая ты тощая. Кстати, напомни мне с утра, чтобы мы заменили это твое тряпье на что-нибудь более достойное.

Пощечина, судя по всему, была уже забыта, и взгляд девочки выражал искреннюю признательность.

— О госпожа, большое спасибо! — Принимая поднос, девочка вновь присела, и Элизеф поспешила подхватить его, прежде, пока блюда не посыпались на пол.

— Ну, иди, — сказала она, — кушай свой ужин, да скажи Джаноку, что впредь ты будешь моей личной горничной.

Когда девочка ушла, бормоча слова благодарности. Элизеф впервые, с тех пор как Миафан превратил ее в старуху, с удовольствием поела. Ужин был так восхитительно не похож на похлебку и кашу, а пока у нее был беззубый старушечий рот; Элизеф не могла есть ничего другого. Однако еще большее удовольствие, чем еда, колдунье доставила мысль, что она вновь получит послушное орудие, поработив девчонку своим фальшивым обаянием. Элизеф была уверена, что маленькая горничная может быть весьма полезна — со смертными всегда так бывает.

Закатные лучи окрасили Долину в живописные цвета. В сверкающих водах озера весело плескался Единорог, вздымая тучи серебристых брызг. Д'Арван с улыбкой любовался им. Зверь был великолепен — самое красивое создание, которое ему случалось видеть, — и он один мог любоваться им, но Д'Арван с легкостью отдал бы эту привилегию за возможность увидеть прежнюю Мару. Он вспоминал ее сердечный смех, чувство юмора, природный здравый смысл и душевную щедрость; он словно наяву видел перед собой ее стройное, гибкое, загорелое тело, и темные волосы, аккуратно уложенные или, наоборот, расплескавшиеся на подушке…