Читать книгу - "Восход над Шалмари - Андрей Имранов"

И Семен пошел дальше, вертя головой, как парень из таежной глубинки, впервые в жизни попавший в город. По прикидкам Семена, трансформации подверглась не такая уж большая часть окружающего пространства. Процентов так тридцать, не больше. Причем дома и улицы – в меньшей, а машины – в большей степени. Сильнее всего «пострадали» жители – людей, выглядящих как люди, насчитывалась едва ли половина от общего количества. Да и тех немалая часть щеголяла страннейшими нарядами и украшениями. Семен даже забыл, что у него болит голова, хочется спать и вообще, состояние неважное – столь импозантно выглядели некоторые из прохожих. К счастью, никто из них не обращал на него внимания, и Семен старался тоже ни на кого не заглядываться – как и полагается в большом городе. Но получалось не очень.

Первые минуты Семен собирался просто погулять немного и вернуться, но потом решил: была не была. Все же сны, несмотря на всю реалистичность, довольно сумбурны и непредсказуемы, как, впрочем, снам и положено. Вдобавок завтра вся эта чехарда закончится и когда еще представится такой случай набраться впечатлений. Столица инопланетного альянса – это вам не Куала-Лумпур какой-нибудь. И Семен поехал по городу, время от времени дико жалея, что нет никакой возможности сфотографировать увиденное.

Самое большое впечатление на Семена произвел московский зоопарк. Выйдя из него после двухчасовой прогулки, Семен первое время только нервно икал и лишь минут через пять смог произнести вслух что-то членораздельное. «Вот это, блин, ни фига себе, а?» – сообщил он в пространство и неуверенной походкой направился туда, где, по его представлениям, должен был быть вход в метро. Из запланированного оставались еще Арбат и парк Горького.

Но планам не суждено было сбыться. Тревожный звоночек прозвучал для Семена на проспекте Мира, где к нему впервые обратился прохожий. Невысокий «инопланетянин», покрытый короткой желтой шерстью, поинтересовался у Семена, как пройти к метро «Сухаревская». Семен, ничтоже сумняшеся, стал объяснять, благо что он сам из этой станции метро не далее как десять минут назад вышел. Но до конца объяснить ему не дали. «Извините, – прервал его худощавый человек, за плечами которого просматривались рукояти двух мечей, – с кем это вы разговариваете?» Семен пару секунд переводил взгляд с «самурая» на «инопланетянина», лихорадочно размышляя. Несомненно, один из собеседников существовал только в воображении Семена, но исчезать никто из них не собирался. «Да так, не обращайте внимания», – буркнул, наконец, Семен и обратился в бегство. К черту осмотр достопримечательностей, скорее назад, в гостиницу. Если окружающее пространство потеряет связь с действительностью, возникнет реальная опасность просто заблудиться, а то и погибнуть, забредя под машину или упав в проем, которого в представлении Семена не окажется.

По дороге в гостиницу привлечь внимание Семена различные колоритные типы пытались раз восемь. Неизвестно, была ли среди них хоть одна реальная личность, но Семен, на всякий случай, каждый раз пожимал плечами и отворачивался. Если не считать этих приставал, до гостиницы Семен добрался без особых приключений. За время его отсутствия холл гостиницы поменял цвет на иссиня-черный, но других изменений не замечалось. Администратор со скучающе-безучастным выражением лица выдала Семену ключи, и он поднялся в свой номер. Опять накатила сонливость.

На этот раз Семен решил не оттягивать неизбежное. «Раньше сядешь, раньше выйдешь», – пробормотал он, зевая, поднял глаза на настенные часы и обомлел. Часы были солнечными. От треугольной стрелки, торчавшей посреди циферблата, тянулись две отчетливые тени, указывая время в десять тридцать восемь вечера.

– Ну это вы уже совсем совесть потеряли! – возмущенно сказал Семен, непонятно к кому обращаясь.

С тихим щелчком тень сместилась на одно деление, указывая теперь тридцать девять минут одиннадцатого. Семен наметился сплюнуть, но сдержался, лишь махнул досадливо рукой. Выключил свет и лег в постель.

Семен потом уже не мог вспомнить, сколько именно снов приснилось ему в ночь с воскресенья на понедельник. Он периодически просыпался, но неодолимая сонливость мгновенно бросала его в объятия следующего сновидения. И Семен оказывался посреди очередного пейзажа, с ужасом понимая, что может вообще не проснуться. Кошмарные, просто неприятные и нейтральные сновидения сменяли друг друга непрерывной чередой, разделенные мгновениями реальности, наполненной болезненной усталостью. Семен пытался уснуть во сне, но, во-первых, внутри сна спать ему не хотелось – он чувствовал себя бодрым и полным сил, а во-вторых, даже когда удавалось задремать, он тут же проваливался в другой сон, ничем не отличающийся от предыдущего. То есть отличающийся, конечно, но не так, как хотелось бы Семену. Сколько времени так продолжалось, он не знал. По мнению Семена, он провел в снах не менее сотни часов, но то, что субъективное время снов отличается от реального, он заметил давно. Скорее всего, утро давно наступило, а Семен все еще бродил среди снов и не мог проснуться. И чем дальше, тем сны становились все менее… живыми, что ли. Словно неведомый сценарист исчерпал весь свой творческий потенциал. Семен же полагал, что сценарист попросту устал. Вечно так продолжаться явно не могло.

Спасла Семена горничная. К счастью, не та, с которой он повстречался вчера, – та бы наверняка вызвала если не милицию, так санитаров, а то и тех и других вместе. Просто в один момент Семен понял, что кто-то трясет его за плечи и что-то орет. Неимоверным усилием воли Семен удержался в реальности и попытался осмыслить происходящее. Не получалось. Голова гудела и казалась не свинцовой даже, а как минимум урановой. Глаза жгло, Семен мог лишь на мгновение приоткрывать их и тут же закрывал обратно от невыносимой боли. Впрочем, с закрытыми глазами было ненамного легче. Горничная стояла у кровати и что-то говорила. «АаА! ОооОО! У!» – доносились до сознания Семена отдельные звуки, вызывая волны головной боли и заставляя ежиться и вздрагивать. Семен попытался сконцентрироваться. Чайник! Ей нужен электрочайник. Чайник. Кофе. Вчера? ПОЗАВЧЕРА. ЧАЙНИК. Семен встал, его резко качнуло в сторону, но он зацепился за стол и удержался на ногах. Практически на ощупь, шатаясь и цепляясь за предметы интерьера, Семен добрался до холодильника, открыл его, открыл морозильник и вытащил наружу покрытый инеем чайник. Как он туда попал, Семен не помнил и не хотел вспоминать, он просто знал: чайник – в морозильнике. Горничная выхватила чайник, что-то сказала и ушла, громко хлопнув дверью. Семен с облегчением прислонился к холодильнику, но тут же вздрогнул. «Нельзя спать, – пришла отчетливая мысль. – Не спать, а то умрешь!»

На столе должна была стоять банка кофе. Чайник унесла горничная, но оставался опыт недолгой студенческой юности: Семен добрался до стола, нашел банку и просто высыпал в рот чуть ли все ее содержимое. И принялся жевать, без особого, правда, успеха: во рту была пустыня. К счастью, на столе нашелся еще и стакан с недопитым вчерашним кофе. Семен, морщась, запил им получившуюся кашицу и попробовал, чуть приоткрыв глаза, осмотреться. Лучше бы он этого не делал: окружающий интерьер тут же порадовал его вычурными формами и дикими цветами. Стакан в его руке оказался нормальным, но жидкость в нем была кроваво-красного цвета. «В институт, скорее в институт», – подумал Семен, подошел к окну (стрельчатому, в деревянной резной раме), отдернул занавеску и замер: улицы не было. На уровне, где должен был лежать асфальт, текла река. Река непонятно чего, но только не воды.