Читать книгу - "Монах - Евгений Щепетнов"

Минут через десять улица привела их к довольно крепкому забору, за которым стоял большой дом с облупившейся голубой краской на шершавых от времени досках. Видно было, что дом знавал и лучшие времена.

— От родителей достался, — пояснил солдат, — я тогда был в походе на Матусию, которая не хотела признавать, что вера Сагана есть самая лучшая вера на свете.

— И что, теперь признала?

— Теперь признала, — угрюмо сказал Федор, — теперь нет Матусии. Долго они держались, но куда им против исчадий? Особенно когда чума выкосила половину страны. Думаю, без исчадий не обошлось. После этого я и ушел из армии. Давай садись, выпьем. Хоть будет с кем поболтать. А то я тут одичал совсем. Пить в одиночку верный способ сойти в могилу… впрочем, не в одиночку — тоже. Ну что, за знакомство, — поднял глиняную кружку солдат. — Кстати, как тебя звать-то?

— Андрей. За знакомство.

Они чокнулись, отпили из кружек, солдат посмотрел по сторонам, вроде как искал, чем закусить, не нашел и махнул рукой — нет так нет.

— И чего ты за мной тащился? Что хотел попереть? — спросил Федор, продолжая отхлебывать кисловатое красное вино из кружки. — Сокровищ у меня не наблюдается, железяк, как ты говоришь, на мне более чем достаточно, можно и по шее огрести… Так что тебе понадобилось от старого вояки? — Федор неожиданно ловко пришлепнул пробегающего по столу таракана, вытер о штанину опоганенную ладонь и внимательно уставился в лицо гостю. — А может, тебя как раз мои железки-то и привлекли? Интересный случай… я верно угадал?

— Верно, — решился Андрей. — Мне нужен арбалет, а купить я его не могу.

— Почему не можешь? Дорого? Или другое что-то?

— И дорого, и не могу засвечиваться — зачем это кухонному рабочему боевой арбалет.

— И правда, — ухмыльнулся солдат, — зачем кухонному рабочему боевой арбалет?

— Можно, я тебе не скажу? — затвердев лицом, ответил Андрей. — Это мое дело, и я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, о нем знал.

— Похоже, кого-то пришить собрался? — посерьезнел Федор. — И не хочешь, чтобы дорожка привела к тебе. Могу понять. Тот, кого пришить собрался, заслуживает этого?

— Заслуживают.

— Ух ты! Да ты не одного собрался пришить, похоже на то. И дай-ка угадаю кого… ну-ка… не может быть! Так это не ты ли сжег храм Сагана? Я сразу не поверил, что это настоятель напился и поджег. И я слышал, что сюда приезжает комиссия адептов с проверкой… понятно. Теперь понятно. Но я в этом не хочу участвовать. Стоит попасть на глаза исчадию, и все — труп. Если узнают, что я дал тебе арбалет — я труп. Извини, Андрей, я хочу еще пожить.

— Хорошо. Но можешь мне подсказать, где взять арбалет и не засветиться? Вариантов, кроме как ограбить солдата и забрать оружие, у меня нет.

— Ну что тебе сказать… вариантов, кроме как ограбить солдата, у тебя нет. Что ж… считай, ты меня ограбил. Смотри, не сдай меня.

— Сколько я тебе должен? — настороженно спросил Андрей.

— Все равно у тебя столько нет. Давай так: скажи, почему ты ополчился на исчадий, и мы в расчете. Мне просто интересно. И как ты сумел убить исчадие… хотя это как раз несложно — они обнаглевшие, даже не могут и подумать, что кто-то решится на них напасть. Впрочем, сейчас уже могут подумать. И вряд ли подпустят к себе чужого, вот почему тебе и нужен арбалет. Итак, чем тебе насолили исчадия?

Андрей посмотрел в лукавые, окруженные морщинками серые глаза солдата, медленно расстегнул верхние пуговицы своей рубахи-косоворотки и достал серебряный крестик.

— Боголюб?! Я что-то подобное и подозревал. И не боишься носить крест на себе? Если кто-то увидит и донесет — ты или жертва, или развлечение на Круге. Непонятно, как ты вообще выжил в городе, как это никто не донес. За сообщение о боголюбе награда — двадцать золотых. Представляешь, сколько вина можно купить на двадцать золотых? Ты небось в месяц один золотой зарабатываешь, а тут целых двадцать! Да не играй, не играй желваками… Я не собираюсь тебя сдавать. Мои деды, отец и мать молились Богу. Я не могу себя назвать боголюбом, но то, что сейчас творится вокруг, это нельзя терпеть. Только почему ты думаешь, что, если уничтожать исчадий, ты поправишь дело? Что жизнь станет лучше? В конце концов тебя вычислят и ты умрешь на жертвенном камне! Думаешь, я не вижу и не понимаю, что происходит? Думаешь, другие не понимают? Просто мы ничего не можем сделать. Потому и заливаем мозги вином, чтобы не видеть, чтобы забыть то, в чем мы вынуждены участвовать, чтобы выжить. Я неспроста даю тебе арбалет — может быть, это и мое искупление, может, так хоть часть вины за то, что я не нашел в себе силы вмешаться, сброшу с себя.

— Что тебе сказать, Федор… я тоже искупаю. Я не из этого мира. Как я здесь оказался — сам не знаю. В своем мире я был вначале солдатом, исполняющим грязные и кровавые приказы командиров, а потом наемным убийцей, который получает деньги за устранение людей. Но я раскаялся, уверовал в Бога и просил Его о прощении. Вот и допросился… Что я могу сделать в этом мире? Как избавить его от этой нечисти, от этого зла? Только убивать тех, кто является носителем зла. И я буду убивать. Чем больше я убью исчадий, тем меньше их будет в мире, значит, будет меньше зла. Наверное, это и есть моя миссия.

— Что же, у каждого своя миссия в жизни… моя, наверное, допить это вино, — усмехнулся солдат. — Допивай свою кружку, и пошли посмотрим, как ты умеешь обращаться с арбалетом. Надеюсь, что ты умеешь с ним обращаться, раз на него нацелился.

Они молча допили вино, оставили кружки на столе и через дверь в задней стене дома вышли в довольно широкий, укрытый за забором двор. Андрей удивился, что у такого непрезентабельного дома имелся двор, способный вместить несколько больших телег, так, что они могли спокойно, не задевая друг друга, развернуться на нем. Федор заметил удивленный взгляд гостя и пояснил:

— Мой отец занимался выездной торговлей, купцом был. Иногда тут скапливалось несколько повозок с товаром — видишь, склады бывшие, конюшня большая… наша семья знавала лучшие времена. Если бы я пошел по стопам своего отца, занялся бы торговлей… эх… я, болван, захотел славы, военной службы — вот и результат. Стареющий пьяница. Ладно. Рассказываю: арбалет у меня непростой, как и моя сабля. Он куплен на юге, где умеют выковывать сталь очень высокого качества, не ломающуюся на изгибе, очень упругую. Видишь, у него тоже узоры по стали? Это очень дорогой арбалет, стальной, он бьет на двести метров и больше. Зависит от того, какие болты применяешь. Мои болты без оперения, но летят точно — этот самострел очень, очень мощный. На коротком расстоянии он бьет без поправки практически напрямую. Смотри.

Федор специальным приспособлением взвел арбалет, вложил в него короткий двадцатисантиметровый болт и прицелился в дверь склада метрах в тридцати от них, затем нажал спусковой крючок. Тетива щелкнула, и через доли секунды стальной болт пронзил деревянную дверь склада и исчез из глаз. Солдат усмехнулся:

— Теперь представляешь, что будет, если болт попадет в человека, одетого в кольчугу? Он насквозь пройдет, если не ударится в кость. Да и в этом случае может… в общем, и сплошные латы не дадут гарантии безопасности. У арбалета только один недостаток — он медленно заряжается. Ну в сравнении с луком, конечно. Давай попробуй, как он бьет. Бери, взводи.