Читать книгу - "Опасные желания - Эрин А. Крейг"

Я несколько раз потерла папину рубашку о стиральную доску и развернула, чтобы посмотреть на результат. Мне удалось смыть с ткани почти всю кровь, но одно упрямое пятнышко никак не сдавалось. Я натерла мылом металлические бороздки доски и продолжила стирку.

После голосования прошло уже три дня, а папа по-прежнему отказывался на меня смотреть. Я попыталась искупить вину, выполняя любую работу по дому, чтобы помочь маме. Вынесла тяжелые плетеные ковры на улицу, развесила по бельевым веревкам и так долго выбивала из них пыль, что под конец плечи тряслись от напряжения. Я взбила матрасы, наполнив их свежей соломой, перьями и даже горсткой сушеной лаванды, чтобы подарить домочадцам приятные сны. Я хотела предложить снова помочь с пчелами, но не осмеливалась.

Сегодня был день стирки. Я взяла два металлических корыта и пошла туда, где через наш участок протекала речка. В старом кострище я развела огонь, и очень скоро у меня было полное корыто горячей мыльной воды. Второе корыто предназначалось для полоскания. Смыв мыло с одежды, я развешивала ее на веревках, растянутых у реки. До обеда оставался еще час, а я уже успела заполнить четыре из шести веревок. Наши одежки развевались на ветру, напоминая пляшущих призраков. У меня болели пальцы, а кожа раскраснелась, но даже стирка не помогла смыть проклятый красный след, оставшийся после голосования.

Я задела металлические бороздки костяшками пальцев и отдернула руку, зашипев от боли. Папина рубашка соскользнула в воду и скрылась под слоем пены, а я сжала пальцы другой рукой, разминая затекшие мышцы.

– Все в порядке?

Я вздрогнула. Мне-то казалось, что здесь больше никого нет. Я окинула взглядом ряды рубашек и юбок, ожидая увидеть Сэма на грубых, наскоро сделанных костылях. Но там никого не было.

– Я здесь.

Я резко повернула голову к реке. На противоположном берегу у кромки леса стоял незнакомец. Он был высоким. Очень высоким. Даже отсюда было видно, что, если бы мы встали рядом, моя макушка в лучшем случае оказалась бы вровень с его плечом.

– Не хотел тебя пугать, – продолжал он. – Мне показалось, ты поранилась.

– Ничего страшного. Все в порядке. – В доказательство я подняла руку, хотя костяшки пальцев действительно покраснели и ныли.

– Выглядит неприятно. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Незнакомец вышел из тени сосен и бросил на землю большой заплечный мешок. Тот упал с глухим тяжелым стуком. Солнце осветило темные волосы незнакомца, поблескивая на выцветших прядях. У него было запоминающееся лицо – длинное, словно высеченное из камня, с гордым лисьим носом, который особенно выделялся. Его явно ломали, может даже не раз. Неровные линии придавали лицу незнакомца проницательность, которая не сочеталась с его молодостью.

Он сделал шаг вперед, и я вскочила на ноги. В голове раздался тревожный звон. Страх побежал по венам, и я с трудом сдержала желание убежать. Чужаки в Эмити-Фолз не заглядывали почти никогда, и мое воображение невольно принялось рисовать пугающие картины. Я оглянулась на дом, но его заслоняло развешанное белье, а значит, оттуда меня тоже не было видно.

– Ни с места! – крикнула я намного громче, чем нужно было. Я надеялась, что мои слова разнесутся по полю и не потеряются в гудении пчел. Как бы сильно папа на меня ни злился, он прибежит, если узнает, что мне грозит опасность. – Здесь наша земля.

Юноша приподнял бровь и оглянулся на деревья.

– Правда? Не знал, что у леса есть хозяин. – На его загорелом лице мелькнула тень веселья, а уголки губ дернулись, будто он сдерживал улыбку.

– У леса – нет, но от берега реки начинается наша земля, – пояснила я, жалея, что не захватила ружье. В жаркие летние месяцы папа заставлял нас брать с собой оружие всякий раз, когда мы шли стирать к реке. Нагретые солнцем плоские камни привлекали береговых и гремучих змей. Обычно ружье несла мама, но сегодня, когда я тащила к реке корыта и корзины, она отдыхала, а я совсем забыла про него и вспомнила только теперь. Самой мне никогда не доводилось подстрелить змею, но незнакомец об этом не знал, а мне придала бы уверенности тяжесть дула в руке.

Юноша опустил взгляд, как будто граница наших владений представляла собой видимую линию, и изобразил, что проверяет положение своих ног.

– Значит… Я все-таки не на вашей земле?

Я сжала зубы.

– Кто ты такой и что здесь делаешь?

Он указал на большой камень, нависающий над водой.