Читать книгу - "Черное пламя Раграна - Марина Эльденберт"

Адвокат, которого мне предоставило государство, был молоденький. Парень наверняка только-только закончил юридический по крайней мере, именно такие у меня возникли ощущения, когда я вошла. Мы встречались в районной коллегии адвокатов, двенадцатиэтажном здании, в общем кабинете на первом этаже. Стены здесь были выкрашены самой простой краской, которая местами облупилась, а мебель напоминала о доналетных временах.

Сказать, что я была в шоке — значит, ничего не сказать, но, к сожалению, новой работы для меня не нашлось. В «Шеррамел стар» мне могли предложить только вакансию горничной-стажера, с окладом в два раза меньше, чем я получала за разовые выступления. Все остальное пролетело мимо, как драконы над Мериужем, либо вакансии не нравились мне, либо их не устраивала я. Поэтому позволить себе оплатить услуги адвоката я не могла: для того, чтобы предоставить в суде свою состоятельность и доказать то, что я могу обеспечивать сына, мне требовалось предъявить состояние счета. Если я сниму оттуда все деньги, адвокат мне уже вряд ли поможет.

— Риам Этроу? — парень поднялся навстречу мне, и несколько человек за соседними столами тоже подняли головы. — Не стойте, проходите, нам с вами надо многое обсудить.

Если бы у меня была возможность, я бы сбежала отсюда и захлопнула дверь, но сейчас это был мой единственный шанс. Этот невысокий худенький молодой человек в очках — мой единственный шанс. И последний. Когда я поняла, что суд станет реальностью? Точнее, когда окончательно это осознала? Наверное, несколько дней назад, когда на моем аккаунте электронного государственного портала высветилась повестка. Это случилось на следующий день после нашего разговора с Каридом, Зои, узнав об этом, ругалась по телефону так, что я даже вышла из комнаты Лара, потому что у моего старенького «Докса» фонил динамик.

— Надо было что-нибудь такое учудить вчера! — бушевала она. — Спровоцировать его, чтобы он показал свою истинную натуру! На глазах у всех, прямо на детской площадке!

Я тогда слушала ее и понимала, что даже если бы мы учудили что-то, это бы произошло на глазах у Ларрета. Который был счастлив от того, что к нему пришел отец. Он спрашивал меня о нем уже несколько раз, а я впервые не представляла, что ответить — не представляла, потому что говорить сыну о том, что его отец, внезапно объявившись, хочет нас разлучить…

Что я уже только не передумала за это время. О том, что надо было соглашаться на его предложение — Карид, разумеется, тот еще гад, но я бы не стала его женой по-настоящему, я бы просто была рядом с сыном. О том, что адреналиновая буря после встречи с Вайдхэном заставила меня совершить непоправимую ошибку. О том, что я все еще могу ему позвонить и предложить отменить суд. Останавливало меня только одно: Лар Кариду не нужен. Ему нужна ширма семейного благополучия, которая станет обузой, как только он получит желаемое.

И что за жизнь тогда будет у моего сына? Мать с отцом, которые вообще не общаются, но главное — что будет, когда Лар поймет, что не нужен, никогда не был и никогда не будет нужен своему отцу? Мне даже сейчас больно было об этом думать, и это возвращало мне уверенность в том, что я правильно поступила.

Я. Правильно. Поступила.

Все остальное — неважно. Выкрутимся, Аврора. И не из такого выкручивались.

— Проходите, — повторил адвокат. — Плащ можете повесить в шкаф.

Плащ мне привезли на следующий день. Еще до того, как пришло уведомление о суде, незнакомый представительный мужчина в костюме просто позвонил в домофон, когда я кормила Лара завтраком, и показал плотный бумажный пакет с логотипом Ровермарка: символическое изображение высотки-дракона с расправленными крыльями.

— Добрый день, риам Этроу. Это ваше.

Это было все, что он сказал, а после того, как пакет с плащом оказался в моих руках, развернулся и направился к лифтам. Я закрыла дверь и опустилась на тумбочку в прихожей вместе с пакетом. К сожалению (или к счастью) долго поразмышлять над возвращением плаща и отсутствием обвинений со стороны Вайдхэна мне не удалось. Спустя десять минут, когда я мыла посуду, пиликнул смартфон и пришло то самое злосчастное уведомление, после чего мне стало не до Ровермарка, черного пламени и всех драконов этого мира, вместе взятых, во главе с Вайдхэном.

— Добрый день, — я прошла к адвокатскому столу и расположилась на стуле, который жалобно скрипнул. Рабочее место назначенного мне социального защитника находилось у глубокого окна старого образца, с рамой, которая открывается вовнутрь. За ним тускнел пасмурный осенний день, стремительно наливаясь густотой синевы.  

— Что ж, рад знакомству. Меня зовут Доминик Чожмак, и я буду вашим защитником.

— Рада знакомству, риамер Чожмак.

— Взаимно. Я изучил материалы вашего дела. Предварительно ознакомился с ними, так сказать, — он близоруко сощурился, уставившись в старенький монитор, который стоял перед ним. Здесь новыми технологиями и не пахло, отовсюду протянулись провода, и я в них чуть не запуталась, когда попыталась устроиться поудобнее. — Я буду строить вашу защиту, исходя из того, что отец изначально не просто отказался от ребенка, он требовал от вас аборт. Это верно?

— Верно. — Говорить об этом с незнакомым мужчиной было странно, но в данном случае другого выхода не было. Тем более что я сама предварительно заполняла конфиденциальную анкету для изучения социальными работниками и адвокатом. Все эти материалы уже были у него, так что Ферверн я ему не открыла.