Читать книгу - "Чёрная осень - Галина Гончарова"

Яна выругала себя дебилкой - и бросилась туда.

Кто-то жив?

Отец...

То есть - Петер Седьмой.

Все верно, и император и его супруга, и принцессы - все таскали на себе 'золотой запас'. Этакие жилеты с подшитыми в них драгоценностями. Только вот не всем повезло.

Императрице пуля пробила горло - тут не поможешь. А отец...

Яна опустилась на колени, бросила взгляд на рану...

Тоже не жилец. Чудом еще....

- Ан...на...

- Я жива. Сейчас разберусь с подонками.

- Ос...

- Остальные? Прости, пап. Не успела, - Яна говорила, как привыкла, но император не удивлялся. Сейчас, наверное, его бы и Господь Бог не удивил, разве что воскресить изволил бы.

- Моя воля, - император говорил почти шепотом, невнятно. - Кольцо... наследуй...

Кольцо на нем было только одно.

Здоровущий перстень - черный камень в звериных лапах. Что за камень?

А кто ж его знает?

Яна коснулась его руки.

- Клянусь. Они не уйдут безнаказанными.

Глаза Петера закрылись, словно ему безумно тяжело было держать веки открытыми. Потом медленно открылись - и поглядели на Яну.

И столько любви в них было.

Столько боли...

Нельзя сказать, что Петер Седьмой был плохим государем. Скорее - никаким.

Ни плохим, ни хорошим, ни...

Просто - никаким.

Но отцом он точно был хорошим.

Секунда - и из глаз уходит это выражение, и что-то еще... душа.

Яна прикусила губу.

Всего одна секунда. Всего. Одна. Секунда.

И все же, этот человек стал ей не чужим. Спи, Петер, я за тебя отплачу. С лихвой отплачу.

Яна прошла по комнате, быстро проверяя пульс у 'сестер'.

Три - мертвы. Четвертая...

Повезло самой младшей. Нини.

Она же - Зинаида.

Яна пригляделась к ране.

М-да... повезло?

Пуля на что-то наткнулась, отклонилась и все равно ранила мелкую, но не смертельно. Рикошет.

Крови много, а помереть...

Болевой шок, похоже. Если пуля в плече... лишь бы в кости не застряла.

Ладно, потом разберемся. А пока...

Яна ухмыльнулась.

Наклонилась к Аделине Шеллес-Альденской, нынче - мертвой императрице - и зачерпнула уже холодеющей крови.

- Уж простите. Надеюсь, вы меня поймете правильно... а эти придурки примут за восставшего мертвеца.

И Яна щедрой рукой ляпнула кровь на платье, потом на лицо...

Макияж в стиле 'вамп'. Стильно, дешево, быстро.

Проверила револьвер, перезарядила, без малейших угрызений совести вытащив патроны у 'кожаного', сунула остаток патронов к себе в карман - и приоткрыла дверь комнаты.

Пока - щелочку.

Никого?

Тогда мы идем к вам!

***

Яна еще не знала, что в эту секунду глухо и протяжно зазвенел Царь-колокол.

Император умер - один звон.

Он плыл над столицей, густой, малиновый, протяжный и тоскливый.

И выходили из домов люди, и жом Тигр ухмыльнулся, глядя в окно, а жом Пламенный прервал свою речь...

Колокол протяжно прозвенел - и стих.

Император умер.

Но прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово...

Второй звон. Третий. Четвертый...

Да здравствует - Император!?

Один удар колокола - на смерть.

Три - наследник вступил в свои права.

Но - кто!?

Как!?

Корона и все регалии - здесь, ЗДЕСЬ!!! В столице, в Звенигороде, под присмотром...

И короновать наследника никто не мог.

Их вообще должны были убить всех!!!

КАК!?

Ответа не было. А слухи - слухи, считай, уже пошли.

Император умер.

Да здравствует император!

***

Кого бы ни ждали убийцы...

Яна делала ставку на страх.

Все же не хрен собачий - императора убивать пришли. А значит ждут всего самого неприятного.

Чего?

А, неважно чего!

Это же император!

Он по условиям задачи настолько же далек от народа, насколько народ от тараканов. Ладно-ладно, пример не совсем качественный, все же живут они рядом... но таракану до человека не дотянуться. Это уж точно.

Да и церковь тут какая-то есть, тоже свою функцию выполняет на совесть, учит людей прогибаться во всех интимных позах.

А теперь представьте.

Вот пошли ваши товарищи убивать царя. А тут спускается привидение, морда в крови, руки в крови, стонет, зубы скалит, к вам руки тянет...

Хоть на секунду рука дрогнет?

Однозначно.

А Яне больше и не надо было.

Трепет?

Угрызения совести?

Да вы, господа, смеяться изволите! Она в лесничестве росла, а там водятся такие животные - браконьеры называются. Твари опаснее волчьей стаи.

Промахаешь ушами - и над тобой лопухи зацветут.

Яне и стрелять доводилось, и на мушке подонков держать, и кровь видела.

До этого дня, правда, не убивала, ну так что же?

С почином, значитца.

А все остальное в пользу мертвых.

Первой жертвой Яны стал мужчина лет сорока, который стоял в конце коридора. При виде девушки он дернулся, едва папиросу не проглотил... нет, не папироса. 'Козья ножка', самокрутка.

И кажется, не с табаком.

Яна всю наркоту не знала, но анаша похоже припахивала.

Замечательно!

Наширялись - и на подвиги!

Револьвер послушно выплюнул пулю, помогая негодяю открыть 'третий глаз'.

Глаз открылся.

Яна даже головы не повернула, прошла мимо. Беспечность, конечно, но после пули в голову и так не живут.

Дом был не слишком большим, двухэтажным. Первый этаж - большая гостиная, столовая, библиотека, подсобные помещения - людская, кухня, кладовки...

Второй этаж - восемь комнат.

Спальни, спальни... хватило на всех.