Читать книгу - "Пара для дракона, или погаси последний фонарь - Алиса Чернышова"

— Шах и мат, — сказала Лимори.

— Как ты это делаешь?! — воскликнул Даани возмущённо. — Это какое-то жульничество?

— Только если тебе угодно считать жульничеством наличие мозга... — усмехнулась Лимори.

— Стерва, — одобрительно сказал Даани. — Высокомерная стерва. Неудивительно, что вы с Ижеени так хорошо ладите!

— Каким образом тот факт, что он меня украл, запихнул в антимагические браслеты и запер, кооперируется в твоём сознании со словосочетанием "хорошо ладите"? — саркастично уточнила она.

— Учитывая наследственность и воспитание Ижеени? Он относится к тебе, как к королеве. Поверь на слово. Даже в библиотеку вон впустил. Хотя, конечно, с ним никогда не скажешь наверняка, в какое полушарие ударит придурь на этот раз...

Лимори усмехнулась.

— Ты тянешь время.

— Может, придумаешь другое желание?

— Без вариантов. И, смею заметить, ты сам согласился.

— Я был не в себе!

— Даани...

— Ладно! Ты — тиран и деспот.

— Я всего лишь попросила перевесить голову оленя подальше ото входа в библиотеку.

— Она придаёт колорита!

— Она ругается так, что почти краснею даже я. И истерически хохочет в остальное время.

— Ничего ты не понимаешь, — усмехнулся демон лукаво. — Это оммаж.

— Уж сколь я ни любопытна, но всё равно не хочу знать, чему именно, — покачала головой Лимори. — Бывают даже в искусстве такие вехи, с которыми я упорно не желаю иметь ничего общего. Смеющаяся голова мёртвого оленя, ругающаяся на трёх языках, определённо входит в число таковых. Просто убери её. И нет, нельзя перевесить её ко мне в комнату!

— Ты читаешь мои мысли? — продолжал дурачиться Даани. — Да как можно!

— Что тут происходит? — холодный голос ворвался в их посиделки, ставшие за последние несколько дней маленькой традицией, и прервал обмен колкостями и насмешками.

— Кхм, — сказал Даани, частично сбрасывая маску балагура, которую предпочитал натягивать на время их шахматных сражений. — Позволь сказать классическое "Это не то, о чём ты подумал". Мы с твоей душой просто играли в шахматы.

Ижэ (или всё же его настоящим именем было Ижеени?) смотрел на них крайне недобрым взглядом.

— С чего вы решили тут устроить совместные игры? — уточнил он холодно.

Лимори кашлянула.

— Это вышло случайно, — сказала она честно.

На самом деле, это действительно была случайность.

Когда Лимори оказалась в библиотеке Ижена и бегло там осмотрелась, чувства, что обуяли её, едва ли поддавались описанию. Хотя...

Помнится, однажды Эу-хений познакомил её с концепциями так называемых Ада и Рая. Она была шокирована. Для Жрицы Предвечной подобные космогонические представления о посмертии казались дикими, непонятными; они рушили картину Мира. В понимании тёмной религии вышеупомянутые загробные дали, в которых души коротали вечность, были пугающими ловушками — по крайней мере, в описании и интерпретации простого человека, каким был у себя на родине Эу-хений. Будь то Рай или Ад, но предположение, что всё время после смерти, всю оставшуюся вечность душа будет заточена в каком-то камерном мирке без права на перерождение, рост, растворение в Мире или слияние с Основами... на вкус Лимори, это было ужасно. Но каждому дана вера по себе, и посмертие в какой-то степени тоже каждый себе выбирает. Близка людям идея о замкнутом пространстве, полном одних только скучных удовольствий, или о смрадной бездне, транслирующей не менее скучные вечные страдания — их право верить в подобное.

Однако она всё же задумалась о том, какими она могла бы вообразить собственные Рай и Ад (ведь ясно же: коль существует для мертвецов техногенного мира такое посмертие, то для каждого индивидуально, разве нет? Не может же быть удовольствия, которое нравится всем, или муки, которая мучительна для всех без исключения. Это очевидно: в вопросах боли и наслаждения, как нигде, важен индивидуальный подход).

Так вот, когда она осмотрелась в библиотеке, то пришла к выводу, что таким мог бы быть её личный Рай. Или нечто, максимально близкое к нему.