Читать книгу - "Дай мне руку - Остин Марс"

— Я выяснил, как вас отличали от Лики. — Вера подняла глаза, он достал из кармана какой-то маленький прибор, она подошла ближе. Запаянная стеклянная трубка, с подвешенной внутри свободно болтающейся стрелкой и шкалой с делениями, была похожа на какой-то стимпанковский декор. Вера вопросительно подняла глаза, министр встряхнул трубку: — Смотрите.

Поднёс её к Вериной руке, стрелка качнулась и, звякнув, уперлась в стеклянную стенку.

— Здесь десять делений, — министр развернул прибор Вере, — тот, кто это конструировал, вас недооценил.

— Что он измеряет?

— У этого излучения нет названия, Док предложил наречь его «божья благодать», — он закрыл глаза и фыркнул, Вера нахмурилась:

— Почему?

— Этот прибор фиксирует излучение, которое до недавнего времени считали невозможным засечь и измерить. Он реагирует на шаманок и жрецов, — он пожал плечами, — и на вас. В разведуправлении служит штатная шаманка, довольно сильная, возле неё прибор показывает тройку. А возле вас — зашкаливает.

— И что это значит?

— Это значит, что перед всеми операциями с Ликой вы будете желать ей удачи. — Вера непонимающе нахмурилась, он пояснил: — Возле Двейна прибор показывает двойку, а возле мастера Валента — четвёрку. Я думаю, вы распространяете эту «благодать», когда желаете удачи.

— А возле вас?

— На меня он не реагирует, — холодно бросил министр, глядя куда-то мимо Веры. Она пожала плечами:

— Удачи.

Стрелка звякнула о стекло и упала, министр выровнял трубку, хмыкнул:

— Семь.

— Сейчас ещё попробую, — заинтересованно улыбнулась Вера, сжала кулаки и опять представила себя радиоточкой. Стрелка звякнула и замерла, министр встряхнул трубку, но стрелка продолжала упираться в стекло как приклеенная. Он поднял на Веру шутливо настороженный взгляд, криво усмехнулся:

— Я так понимаю, моя вечерняя тренировка пропала?

Вера перестала улыбаться и отвела глаза:

— Я пожелаю Двейну потом.

— Пожелаете, заодно измерим, как это зависит от расстояния. — Он замолчал, стал рассматривать свёртки. Вера чувствовала как в нём растёт напряжение и молчала, наконец он сказал: — Я расскажу. — Поднял глаза, увидел непонимающий взгляд Веры и опять отвернулся: — Что вы не так сказали на базе про императора Ву, я объясню. А вы ответите на мой вопрос. Вечером, я приду после тренировки.

— Хорошо, — Вера кивнула, настороженно ожидая новых сюрпризов, но он молча поклонился и ушёл.

* * *

Она проторчала на кухне весь вечер, снимая напряжение бесконечным нарезанием всего подряд. В какой-то момент ей перестало хватать конфорок и места на столе, Вера немного пришла в себя и схватилась за голову. На плите варился суп, тушились тефтели в томате, кипела картошка и шипела сковородка с блинами. На столах громоздились салаты, башня бутербродов и три вида начинки для блинов, так что место для блюда с фруктами пришлось долго искать.

Когда в библиотеке раздались шаги, она сначала решила, что ей показалось из-за бурления, шипения и грохота крышек по кастрюлям, но потом дверь открылась и в кухню заглянул Двейн, окинул столы впечатлённым взглядом и медленно склонил голову:

— Госпожа.

Она улыбнулась ему и вздохнула:

— Двейн, спасай, я не знаю, куда это поставить.

Он быстро переставил несколько тарелок и помог ей устроить блюдо на столе, улыбнулся:

— У вас праздник?

— Ага, карантин для Барта закончился, буду откармливать доходягу. А ты голодный?

— Нет, спасибо.

«Дзынь.»

Он поморщился и вздохнул:

— Мне нельзя есть, я иду на тренировку, зашел к вам за благословением.

Вера рассмеялась и сделала пафосную мину:

— Благословляю тебя, чадо, да будешь ты силён, быстр и неуязвим до самого рассвета. Иди и заработай кучу денег на синяках господина нашего обожаемого министра, только не убей его, пожалуйста, он мне нужен живым. Всё?

— Пойдёт, — улыбнулся Двейн, печально осмотрел кухню, Вера улыбнулась:

— Он ко мне придёт вечером, с Бартом. Хочешь, и ты приходи, тут на всех хватит.

— Спасибо, я спрошу господина, — он склонил голову, Вера поморщилась:

— Что значит «спрошу»? Я тебя приглашаю.

— Спасибо, — ещё сильнее смутился парень, поклонился, — госпожа.

Она фыркнула и изобразила реверанс, он сдавлено рассмеялся, кивнул и ушёл. Она продолжила готовить, время шло, а никто не приходил. От скуки она взялась вырезать из яблока кроликов, когда услышала в библиотеке топот и страстный стон:

— Верочка, богиня! — Барт ворвался в кухню и сжал Веру в объятиях, звонко чмокнул в щеку и завопил в потолок: — А я говорил, говорил! Я знал!

В дверях появился министр, осмотрелся и впечатлённо качнул головой, за ним вошел сутулый смущенный Двейн, кивнул Вере и уставился в пол.

— Как потренировались? — Вероника освободилась из объятий Барта и потянулась за тарелками, Двейн с Бартом одновременно наклонились ей помочь и треснулись лбами, одинаково зашипели и потерли головы. Вера прыснула и грозно ткнула Барта пальцем в грудь:

— Сядь за стол, разрушитель, и не вставай, пока я не скажу.

Барт показал язык и поплёлся за стол, министр проводил его взглядом и улыбнулся:

— Очень забавно потренировались. Как в ваших фильмах, когда человека полчаса бьют, а он даже не устал.

— Вы смотрели мои фильмы? — оглянулась Вера, министр кивнул, она прищурилась: — А кстати, когда вы лежали в лазарете, над чем вы смеялись?

— С фильма, — он усмехнулся, — там несколько видео с одинаковыми актёрами, они ездят на лошадях, дерутся, — он сжал губы, с трудом сдерживая смех, — стреляют из лука. — Смех всё-таки прорвался, министр потёр лицо, успокоился и вздохнул: — На это можно смотреть бесконечно, смешно каждый раз.

— Я даже не знаю, о каком вы фильме, — качнула головой Вера, — тоже из "облака"?

— Наверное.

Она достала приборы, Двейн уже расставил тарелки и стоял у плиты в полной готовности помогать, Вера улыбнулась:

— Дружище, расслабься, ты в гостях. — Он смущенно улыбнулся и опустил голову, она хотела похлопать его по плечу, но остановила руку на полпути, почувствовав, что ему будет больно, если она прикоснётся. — Не помогла удача, «чадо»? — невесело усмехнулась она, он мотнул головой:

— Помогла, конечно, — запнулся и нахмурился: — В смысле?

— Плечо, — Вера кивнула на предполагаемый синяк, он чуть улыбнулся:

— Ерунда.

— Садись, я сама подам. — Двейн опустил глаза и качнул головой, упрямо оставаясь на месте, Вера развела руками со смесью возмущения и безысходности, стала разливать суп и отдавать тарелки Двейну. Все расселись, Барт сиял и потирал руки: