Читать книгу - "Змеиный крест - Энни Вилкс"

«Ничего у него не брать, ни на что не соглашаться!» — билось в ее разуме, пока она сжимала кулаки крепко-крепко, возвращая себя в реальность. Все это: низкая вибрация его голоса, холодная, будто скованная тишиной ночь, полумрак, похожая на озеро заледеневшая равнина с то тут, то там торчавшими спинами валунов и острыми гребнями жесткой травы, раскинувшийся и блестящий расщелинами холм-скала… И этот мужчина, вообще не похожий на человека, пахнувший высотой и морозным воздухом, собиравший вокруг себя пространство, как расщелина под водой…

Замерзшие пальцы болели на кончиках, и это покалывание отрезвляло. Алана украдкой спрятала руки в карманы и подняла глаза. Даор Карион стоял, не двигаясь. Единственным, что выдавало в нем живое существо, был пар, вырывавшийся из его рта вместе с дыханием. Это почему-то рассмешило Алану — так не вязалось с неземным обликом черного герцога.

— Пойдемте к остальным? — предложила она, смущенно улыбаясь.

Даор продолжал рассматривать ее, не отводя взора от лица. Когда она снова нервно улыбнулась, что-то в его глазах дрогнуло. Он протянул руку, будто приглашая Алану на танец. Не давая себе отчета в том, что делает, она вложила в его большую светлую ладонь свои замерзшие пальцы — и тут же согрелась. Даор не сжимал руки, никак не удерживая контакта, и Алане собственная прыть вдруг показалась нелепой. Захотелось дать ему и вторую руку, но она подавила в себе это желание, снова спрятав кулаки в карманы. Казалось, сложно было смутиться больше.

— Дай мне свои перчатки, — сказал Даор Карион.

— Зачем?

— Я заговорю их, и ты не будешь мерзнуть, — объяснил он.

— Я попрошу об этом Гвиану, — твердо ответила Алана, приходя в себя. — Не хочу вас утруждать.

— Боишься, что я что-то потребую взамен? — прямо спросил герцог.

Алана открыла было рот, чтобы соврать, привычно сгладить углы, но вдруг сама себя удивила, ответив не менее прямо:

— Нет. Я боюсь, что вы меня сомнете как лист бумаги. Что я начну думать, будто вам не плевать на меня, и вы воспользуетесь этим.

Герцог удивленно поднял брови. Губы его расплылись в улыбке, и Алана не поняла, чему он радуется.

— Ты умная девочка, — сказал он тихо, и Алане показалось, что в голосе прозвучали нотки уважения. — Но ошибаешься. Впрочем, не думаю, что смогу убедить тебя, будто доверять мне безопасно: как умная девочка, ты не поверишь, а шанс доказать, что я не желаю тебе зла, вряд ли возникнет в ближайшее время. Но время работает на меня, постепенно ты поймешь, что я не собираюсь тебя сминать, как ты поэтично выразилась. Будь это моей целью, ты была бы уже мертва.

— Я не думаю, что ваша цель — меня уничтожить, — твердо сказала Алана, решившая уже не отступать. — Она наверняка другая.

— И какая же?

— Я пока не знаю, — не дала себе спасовать перед его сиявшим, помоги Свет, нежностью лицом. — Но когда я стану не нужна, то умру. А я не хочу умирать. Можно предложить вам альтернативу?

— Какую? — еще шире улыбнулся герцог.

Казалось, он получал удовольствие от их разговора и не скрывал этого. Алана теперь смотрела на носки его сапог: так было проще.

— Я хотела бы… знать, что вам от меня нужно. Я никому этого не расскажу и попытаюсь помочь вам, если это не будет связано с убийствами или другими… — Она запнулась, подбирая слова, но Даор не торопил ее. — …Безнравственными вещами. И когда выполню ваши цели, вы меня отпустите, не убивая. Я понимаю, что если бы вы могли меня заставить, то уже заставили бы, поэтому и говорю, что готова помогать вам добровольно, только немного на других условиях.

— Девочка, — со смехом выдохнул Даор. — Отличная идея, но формулировкам тебе еще учиться и учиться. Если бы мне нужно было тебя подловить, я бы тотчас же заключил с тобой такую сделку и ты фактически стала бы моим рабом.

— Тогда я вас вообще не понимаю! — взвилась уязвленная Алана.

— Мне кажется, все-таки понимаешь, хоть и пытаешься это скрыть. От меня не получается. А от себя?

И снова он, как тогда, в лесу, поправил прядь упавших на глаза волос. Отчаянно желая, чтобы он заправил ее за ухо, Алана все же отшатнулась:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое. Да, я понимаю, конечно. Я… — Голос ее дрогнул. — Хочу прекратить эту игру. Пожалуйста. Я знаю, мое мнение мало…

— Прекрати, — неожиданно перебил ее Даор Карион. — Если бы твое мнение мало значило, сегодня утром я бы не согласился оставить тебя на весь день только потому, что ты об этом попросила.

Алана испуганно замолчала. Будто почувствовав это, герцог смягчился:

— Алана, когда ты так унижаешься, это очень… неприятно мне.

Удивительно, теперь он будто подбирал слова, к чему-то прислушиваясь.

— Простите, — скорее по привычке извинилась Алана.

— Тебе не за что извиняться, — задумчиво проговорил Даор Карион. — Пойдем. Мы обязательно вернемся к этому разговору.

Он не спрашивал, но Алана закивала, радуясь передышке. Сердце колотилось как бешеное.

— Я просто хотела сказать: со мной не нужно играть, чтобы получить что-то, — тихо, оправдывающимся тоном проговорила она.

— Я могу позволить себе не играть, Алана, — ответил черный герцог, укладывая ее руку на свое предплечье привычным хозяйским жестом.

— Вы не боитесь, что нас увидят?

— Ты уже задавала мне этот вопрос — на балу. — И снова в его голосе загорелись искорки смеха. — Но если тебя это успокоит, мы за отводящей глаза завесой.

— Поэтому все проехали мимо нас, — кивнула Алана, довольная, что тема сменилась. — А я все думала, почему никто к нам не подошел. Как на совете?

— Примерно, — не стал объяснять Даор Карион. — Но совсем скоро придется обходиться без заговоров. Так что я сниму завесу сейчас, чтобы ты заранее привыкала, что твоя репутация страдает от общения со мной.

— Я не это имела в виду ни тогда, ни сейчас, — попыталась оправдаться польщенная Алана.

Глава 37. Пробуждение. Келлан

Было неожиданно светло для глубокой ночи. Круглые окна кельи второго этажа, как и всегда, не закрытые даже полупрозрачным пологом, изливали холодный белый свет потоком, заполнившим все помещение. Это было первым, что увидел Келлан, очнувшись: пронзительный свет полной луны, озарившей собой ясное беззвездное небо.

Сияние резало глаза, вонзаясь глубоко внутрь черепа сотней тонких раскаленных иголочек. Келлан зажмурился, прогоняя резь, и сосредоточился на чувстве присутствия в келье еще одного человека. Еще не успев разглядеть своего посетителя, он уже знал, кто это: боль, которую Келлан никогда не ощущал раньше, но безусловно родная, терзала сейчас мучимого и виной, и страхом, и болезненной радостью Келлфера.

— Что