Читать книгу - "Мой Щенок - Вероника Аверина"

Вин, до того выглядевший смертельно измученным, еле живым от боли и слабости, внезапно встрепенулся и распахнул глаза, озираясь. Не обнаружив меня, он с трудом разлепил кровоточащие губы и выдавил:

— Она меня видит?

Выражение лица, поза, интонации в голосе — все это переменилось так резко, что меня за одно мгновение поглотил ужас. Эрик же лениво потянулся, словно не замечая, что доставляет боль пленнику жестким захватом волос и продленной паузой, и, наконец, соизволил ответить:

— Естественно. От начала до конца. Живая картинка, живой звук. Это входит в стандартный список предоставляемых услуг. Комфортная комната, отличный большой экран, мощные динамики… И захватывающее кино. То есть, клиент, конечно, может отказаться от просмотра, но, зная репутацию Леди, я бы на твоем месте не надеялся. Наверняка ей было крайне любопытно узнать, что ты умеешь и кричать, и просить, и пресмыкаться.

Его язвительный смешок стал прекрасным сопровождением к смене декораций, прозвучав, словно выстрел. Ирвин сломался. Я поняла это в один момент, по его безвольно опустившимся плечам, потухшему взгляду и повисшим вдоль тела рукам. Вот теперь ему, действительно, абсолютно искренне стало все равно, что с ним делают, как издеваются. Будто тот стержень, что удерживал его, искрошился в секунду, сдавшись под напором обстоятельств. Я добилась своего. Мой ученик сломался окончательно. Меня поразило то, как точно и безошибочно Эрик нашел у вампира чувствительное место, как вовремя по нему ударил. Конечно, вряд ли пытка болью сломала бы Вина. Он справился бы и с этим. В конце концов, обладая вампирской психикой, он должен был справиться. Особенно учитывая прошлый опыт с Кристианой. Но Криста была ему чужой, врагом. А я… наставник и друг, отвернувшийся от него, отобравший у него право на человечность. Лишивший его своего присутствия, реакции. Выбравший в комфорте и уюте смотреть «кино»… Мне захотелось закричать от переполнявшей меня боли.

— Заставь его заткнуться, — прошипела я, усилием воли сдерживая ярость. — Эрика.

Тони вновь включил гарнитуру и жестом предложил мне покинуть комнату. Мы вышли из кабинета и, миновав лестницу и узкий коридор, вошли в душное, дурно пахшее помещение. Ирвина уже подняли на ноги и подвели ближе к входу, удерживая с двух сторон. Помогая стоять, а не упреждая возможные действия. Выглядел Ирвин страшно. Опухшее, окровавленное лицо, опущенные плечи, израненное тело под грязной, изорванной, пропитанной кровью футболкой, безжизненный взгляд заплывших глаз, устремленный куда-то под ноги. Когда я появилась в сопровождении Тони, Эрик, грубо толкнув щенка вперед, произнес:

— На колени перед мастером, — и очередным толчком поставил не сопротивляющегося пленника в оговоренную позу. Интересно, это у них тоже стандартный набор услуг или падальщик проникся драматизмом сцены и добавил лирики лично от себя? В любом случае, он переборщил. Я, тщательно скрывая свое бешенство и желание немедленно убить всех троих, поморщилась и махнула рукой, сопроводив жест высказыванием:

— Это уже лишнее.

Ирвин никак не отреагировал, поэтому Эрик и Джо подняли его, потянув за скованные руки. Вин стоял, сникший и обессиленный, не поднимая головы, ничем не показывая, что заметил мое присутствие. Я всей кожей чувствовала исходивший от него панический страх. И адресован он был мне. Не падальщикам, измывавшимся над ним почти два часа.

— Вопросы? Претензии? Пожелания? — осведомился Тони, поворачиваясь ко мне. Я держала себя в руках, помня, что мое поведение должно логично продолжать картину вечера.

— Нет, первой частью контракта я довольна. Перейдем ко второй.

Щенка подтолкнули ко мне. Ирвин сделал несколько шагов вперед и остановился рядом, пошатываясь. Я вдруг почувствовала, что он опустошен. От него веяло смертельной усталостью и безразличием. Ко всему. Ко мне, к моим словам, к тому, что я с ним сделала. К жизни. Меня вновь захватил страх. На мгновение мне отчаянно захотелось шагнуть вперед, обнять его и увести отсюда, уговаривая, что все будет хорошо, словно ребенка. Но нам предстоял тяжелый разговор, и я просто не имела права проявлять участие, чтобы не упустить так дорого достающуюся победу. К горлу подкатила тошнота. Я взяла себя в руки и развернулась.