Читать книгу - "Невеста Дерини - Кэтрин Куртц"

Их свадебный пир был великолепен, не омраченный никакими жесткими требованиями дворцового этикета, которые в прошлом так часто отравляли жизнь Келсону. Не оставалось никаких сомнений, что все жители Гвиннеда безраздельно подарили свою любовь златовласой королеве. В ожидании ночи он с радостью принимал поздравления, участвовал в увеселениях и на пиру пробовал понемногу от всех восхитительных блюд, что подносили ему восторженные пажи и оруженосцы… И большую часть лакомств он вкушал из рук Аракси, соприкасаясь с ней мыслями всякий раз, когда встречались их взоры.

Когда же на город опустились летние сумерки, и придворные дамы с пением увели невесту в опочивальню, он поднялся вместе с мужчинами, дабы выпить последний бокал за ее здоровье, и на Келсона посыпались цветистые поздравления и пожелания самых близких друзей, прежде чем он смог наконец ускользнуть из парадного зала.

Песня, с которой его вели к невесте, была той же самой, что и на свадьбе Джэтема с принцессой Джаннивер… казалось, это было целую жизнь назад! Но теперь древний траншийский гимн говорил ему о любви и радости, а не о потерях и печали. В приемной королевских покоев, где теперь воцарилась Аракси, Морган с Дугалом помогли ему раздеться и облачили в легкое платье алого шелка, под нежное женское пение, доносившееся из-за дверей, на которое мужчины отзывались бодрыми, звонкими голосами, среди которых выделялся густой тенор Рори.

Когда песня наконец стихла, дамы вышли из-за дверей, а Келсон вошел к невесте. Дункан уже благословил супружеское ложе и, учитывая, сколько других благословений уже прозвучало в этот день, все прочее казалось ненужным, хотя женщины все же спели положенный куплет последней песни перед уходом, и голоса их медленно затихли за дверями, которые Келсон неслышно затворил у себя за спиной.

Аракси восседала среди подушек огромного ложа, задрапированного воздушными шелками и освещенного золотистым магическим шаром, висевшим у нее над головой. В этом свете она казалась озаренной янтарным сиянием. Светлые волосы рассыпались по подушкам и по плечам, укрытым покрывалом тончайшего шелка. Во взоре ее серых глаз, устремленных на Келсона, читалась любовь и доверие, и она протянула к нему руку.

С улыбкой он подошел ближе и взял ее ладонь, поднялся на ступеньку к огромному ложу и присел рядом, в шуршании алого шелка.

— Тебе, разумеется, известно, — заметила она, когда он склонился поцеловать ее пальцы, — что все надеются на то, что в эту ночь будет зачат наш первенец.

И она ласково улыбнулась, встретив его удивленный взгляд; но затем он ответил на ее улыбку и, развернув ее руку ладонью к себе, легонько тронул языком запястье.

Задрожав от радостного предвкушения, она засмеялась с восторгом, — отголосок их давнего детского счастья, — и, потянувшись другой рукой, обняла Келсона за шею, вовлекая его в объятия.

— Да, именно этого от нас и ждут, — хриплым голосом подтвердил он, чувствуя, как нарастает в душе чудесная радость, и кончиками пальцев ласково проводя по ее щеке. — Гвиннед надеется…

— …что каждый из нас исполнит свой долг! — закончила она за него со смехом, и все другие слова стали не нужны, когда уста их соприкоснулись в опьянении нарастающей страсти, — и Келсон Гвиннедский наконец обрел истинное счастье со своей единственной королевой.