Читать книгу - "Шрам - Чайна Мьевилль"

Вот мы плывем вблизи северной оконечности Вздувшегося океана и всего (всего?) в тысяче, двух тысячах миль к западу, к северо-западу от Коварного моря. На побережье неисследованного континента, омываемого этим морем, приютилась колония Нова-Эспериум.

Неужели это тот самый небольшой, яркий, сверкающий город, картинки которого я видела? Я видела гелиотипы его башен, его зернохранилищ, окружающих его лесов и уникальных животных, обитающих вокруг, вставленные в рамочку и неестественные, раскрашенные от руки сепией. В Нова-Эспериуме каждый получает еще один шанс начать с чистого листа. Свободу могут получить даже переделанные, клейменые, рабы.

(На самом деле это не так.)

Я представляла, как смотрю на это поселение сверху вниз — с гор, которые я вижу на этих картинках (размытых расстоянием, расфокусированных). Представляла, как учу язык аборигенов по фрагментам старых книг, которые можно найти в развалинах.

От Нью-Кробюзона до устья, до начала Железного залива — десять миль.

В своих воспоминаниях я все время вижу себя в этом месте — за городом, между морем и сушей.

Я запуталась во временах года. Я уехала, когда осень переходила в зиму, и это было последнее точное ощущение времени года. После этого жара и холод, холод и жара сменяли друг друга произвольно, без всяких правил, без предупреждений.

Возможно, в Нова-Эспериуме уже снова осень. В Нью-Кробюзоне сейчас весна.

Я владею знаниями, которыми не могу воспользоваться — знаниями о путешествии, которое я не могу контролировать, целей которого я не разделяю или не понимаю, и я тоскую по дому, из которого бежала, и по месту, которого никогда не видела.

За этими стенами — птицы, поющие друг другу страстные и глупые песни, борющиеся с ветром, и я, закрыв глаза, могу воображать, что наблюдаю за ними. Я могу воображать, что плыву на корабле в любой части мира.

Но я открываю глаза (я должна), и я все еще здесь, в зале Сената, стою рядом с Флорином Саком, закованная в цепи и опустив голову.

В нескольких футах от Беллис и Флорина Утер Доул заканчивал свое обращение к правителям города — Любовникам, Диниху, совету Дворняжника и всем остальным. Уже наступил вечер, а потому присутствовал и Бруколак. Он был единственным из правителей, на котором война не оставила следов, — у всех остальных были шрамы или помятые лица. Правители слушали Утера Доула, время от времени поглядывая на заключенных.

Беллис наблюдала, как они разглядывают ее, видела гнев в их глазах. Флорин Сак от стыда и горя не мог поднять взгляда.

— Мы решили, — сказал Утер Доул, — что должны действовать быстро. Мы можем допустить, что услышанное нами — правда. Мы должны немедленно найти Сайласа Фенека. И мы можем предположить: если он еще не знает, что мы его ищем, то скоро это ему станет известно.

— Но как ему это удается, будь он проклят? — выкрикнул король Фридрих. — То есть я еще могу понять, как получилось с этой вонючей посылкой, с этим сообщением… — Он гневным взглядом смерил Беллис и Флорина. — Но как Фенек заполучил этот сраный магнит? Эта ваша сраная фабрика компасов… она охраняется получше моего казначейства. Как он его заполучил?

— Этого мы не знаем, — сказал Утер Доул. — И этот вопрос мы зададим ему в первую очередь. Насколько возможно, мы должны сохранять конфиденциальность. Поскольку у Саймона Фенча, Фенека, есть… сторонники, — продолжал Доул; Любовники не смотрели друг на друга. — Мы не должны рисковать, сердить граждан. Мы должны действовать. Есть у кого-нибудь предложения, как нам начать?

Диних кашлянул и поднял руку.

— До меня дошли слухи, — неуверенно начал он, — что Фенек действует из определенных питейных заведений…

— Король, позвольте мне, — прервал его Бруколак своим скрипучим голосом.

Все удивленно повернулись к нему. Вампир на сей раз выглядел неуверенно. Он вздохнул, выкинул свой быстрый язык, потом продолжил:

— Ни для кого не секрет, что у Сухой осени серьезные разногласия с правителями Саргановых вод по поводу аванка и пункта нашего назначения… о котором мы так пока ничего и не знаем, — добавил он, не скрывая вспышки гнева. — Однако, — он с вызовом обвел присутствующих своими желто-коричневыми глазами, — я надеюсь, никто не может упрекнуть Бруколака или любого из его подручных в нелояльности городу — наша преданность абсолютна. Мы весьма сожалеем, что не смогли драться за Армаду в недавнем сражении… Я знаю, — продолжал он, — что мои подданные участвовали в схватке. У нас тоже есть потери, но не среди таких, как я. И мы это понимаем. Мы в долгу перед вами… Я знаю, где находится Сайлас Фенек.

В помещении раздались недоуменные восклицания.

— Откуда вам это известно? — спросила Любовница. — И давно ли вам это известно?