Читать книгу - "Странники между мирами - Владимир Ленский"

Ему нравился его таинственный, молчаливый спутник. Он никому об этом не рассказывал, даже Эйле.

* * *

По возвращении в столицу Эмери пришлось улаживать очень много дел, и в первую очередь — заплатить хозяину Кустера громадные неустойки: за самого Кустера, «погибшего» по дороге, за лошадь и экипаж. Деньги на диво скоро утешили содержателя постоялого двора: он оборвал свои причитания на полуслове и начал сладко улыбаться.

— Прибыльное дельце, — сказал Эмери своей спутнице, когда постоялый двор остался позади. — За одного Кустера он получил как за двух. На эти деньги он может купить двух Кустеров, пристроить их к каким-нибудь болванам-авантюристам, вроде меня, а затем взять как за четырех Кустеров. Купить четырех Кустеров...

— Интересно устроены у людей мысли, — заметила Уида. — Из одного бедного Кустера вы можете сделать восемь и даже шестнадцать...

— Поэтому нам и принадлежит мир, — парировал Эмери.

Эльфийка насмешливо сморщила нос. Эмери счел, что эта гримаска удивительным образом придает ей обаяния, однако делиться с Уидой подобным соображением, естественно, не стал.

Дядя Адобекк встретил племянника сдержанно, Ренье — с восторгом.

Уида стояла в тени, почти совершенно сливаясь со стеной, так что ее не было видно. Когда Ренье выпустил руку брата, Эмери оглянулся туда, где — как он точно знал — находилась Уида, и окликнул ее.

Уида отделилась от стены и стала видна.

Адобекк вздрогнул от неожиданности.

— Настоящая эльфийка, — сказал Эмери скромно. — Чистокровная. Умеет быть невидимой — по крайней мере, в мире людей, чуть что — покрывается розами. Глаза зеленые, кожа черная.

Он взмахнул рукой, как бы охватывая этим жестом всю фигуру девушки целиком.

— Ты говоришь о даме так, словно это лошадь! — прошипел Ренье ему на ухо.

— Поверь, такое сравнение ей только польстит, — так же шепотом отозвался Эмери.

— Учтите, двойняшки, я все слышу! — предупредила Уида угрожающим тоном.

Адобекк подошел и, склонившись, молча поцеловал ее руку. Она положила ладонь ему на затылок.

— Вы ведь знаете, каковы мы в любви, не так ли? — проговорила она грудным, воркующим голосом.

Адобекк вскинул голову. В его глазах мелькнуло отчаяние.

— Да, — ответил он, и в этом коротеньком слове прозвучало столь сильное чувство, что Ренье вдруг покраснел. Он и не подозревал, что в его уже немолодом дяде могут кипеть такие страсти.

Уида улыбнулась весьма милостиво.

— Я буду жить у вас, — объявила она.

— Этим вы окажете честь моему дому, — сказал Адобекк.

Он предложил ей руку, и вместе они скрылись за дверью.

Ренье сказал брату:

— Я помогу тебе отвести лошадей на дядину конюшню.

Эмери ответил:

— Я надеялся, что ты это сделаешь сам.

— А где мы будем сплетничать? — удивился Ренье. — В дядином доме абсолютно все слышно. К тому же, как я подозреваю, у твоей приятельницы чрезвычайно острый слух.

Он оглянулся на дом, словно ожидая увидеть, как Уида выглядывает из окна и кричит: «Учтите, двойняшки, я все слышала!»

— Слух у нее острый, нрав — склочный, но она настоящая эльфийская принцесса, — ответил Эмери. — Не завидую Талиессину.

— Слушай, Эмери, где ты ее нашел?

— В одном маленьком городке, на конской ярмарке.

— Она любит лошадей?

— Обожает.

— Интересно... Должно быть, это признак истинного аристократизма.

— Нет, просто черта ее характера. Одна из самых приятных, кстати.

— А она отважная, если решилась разгуливать по Королевству сейчас, когда человека могут запросто убить, просто заподозрив в нем родство с Эльсион Лакар, — заметил Ренье.

— Ищешь в ней хорошие стороны? — прищурился Эмери. — Они есть, не беспокойся. Даже искать не придется, сам все увидишь.

— До сих пор не могу поверить, — пробормотал Ренье, — что ты раздобыл настоящую Эльсион Лакар... Как это все-таки вышло?

— Я сменял ее на своего кучера, — сказал Эмери. И, увидев ошеломленное лицо брата, громко рассмеялся.

* * *

Второй раз Эйле пришла в дом Адобекка почти год спустя после первого. Тем вечером ни самого Адобекка, ни Фоллона не было: оба отправились во дворец и там заночевали. Дверь открыл сам Ренье, поскольку стряпуха уже спала.

— Эйле! — обрадовался Ренье. — Поднимайся ко мне.

Но молодая женщина покачала головой. Ренье поднял лампу повыше и увидел, что Эйле недавно плакала.

— На тебе лица нет! — сказал Ренье. — Что опять случилось? Ожидается второй ребенок?

— Не шутите, — попросила она. — Талиессин пропал. Его нет второй день.

— Это так серьезно?

— Обычно он приходит каждый вечер...

Ренье сел на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. Глянул на приятельницу снизу вверх.

— Ты хорошо поступила, что пришла сюда, — сказал он. — Сейчас пойдем его искать. Подождешь здесь.

— Нет! — вскрикнула она. — Я с вами.

— Эйле, будь благоразумна.

— Я сойду с ума, если останусь тут одна.

— Да? — Ренье немного поразмыслил. — Убедила! — объявил он наконец. — Скорее всего, мы отыщем его в какой-нибудь таверне. И скорее всего, пьяного или с разбитым носом. У него, знаешь ли, бывают приступы очень тяжелого настроения.

Эйле улыбнулась сквозь слезы:

— Знаю.

— Подожди здесь, — сказал Ренье.

Он поднялся в комнаты брата — предупредить. Эмери играл в карты с Уидой. Она проигрывала и ужасно злилась.

— Талиессин куда-то пропал, — сообщил Ренье с порога.

Оба игрока повернулись к нему с одинаковым выражением досады на лице.

— По-твоему, это повод мешать нам? — осведомился Эмери. — Ее будущее величество уже проиграла мне должность камерария и два очень хороших замка к северу от столицы.

Ренье чуть пожал плечами.

— Здесь Эйле, она плачет...

Уида положила карты.

— Эйле — это та самая женщина? — спросила она.

Ренье вдруг смутился, сообразив, при ком затеял разговор о возлюбленной принца.

— В общем, да, — сознался он. — Она... очень хорошая.

— Я хочу увидеть ее, — сказала Уида. И добавила: — Поймите меня правильно, вы оба: я совершенно не рвусь занять престол Королевства. Эльсион Лакар не годятся на роль постылой законной супруги.