Читать книгу - "Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 1 - Фриц Лейбер"

Между тем рыбный запах стал сильнее, а дым гуще: Мышелов не мог удержаться от кашля, и по трубе снова вверх и вниз забегали кольца. Мышелов подавил готовое вырваться проклятие и вдруг почувствовал ногами, что веревка кончилась. Отцепив от пояса припасенный моток веревки, он спустился вниз еще на три узла, затянул удавку на втором снизу и продолжил спуск.

Через пять перехватов руками его ноги погрузились в холодную жижу. Он с облегчением разжал руки и, двигая онемевшими пальцами, тихо, но сердито окликнул Фафхрда. Потом принялся оглядываться по сторонам.

Мышелов стоял посередине просторного, но низкого воздушного шатра, полом которому служил мягкий морской ил, доходивший ему до щиколоток, а потолком – отливающая свинцовым блеском нижняя поверхность воды, но не гладкая, а вся складчатая, кое-где грозно выпучившаяся вниз. У основания колодца шатер имел в высоту футов десять. Его диаметр был по крайней мере раз в двадцать больше, однако как далеко находились границы, было трудно судить по нескольким причинам: потолок был слишком уж неровный, по краям расстояние между полом и потолком составляло всего несколько дюймов, и где они сходились, было неясно; лившееся сверху слабое серое свечение позволяло рассмотреть предметы, находившиеся не далее двух дюжин футов, и, наконец, в шатре от факела клубился дым, который змеился у потолка, собирался в причудливых углублениях и в конце концов медленно вытекал в колодец.

Что за невидимые столбы поддерживали потолок, Мышелову было так же непонятно, как и причины, по которым существовал сам колодец.

Морща нос от дыма и сильной рыбной вони, Мышелов обвел сердитым взглядом шатер и в конце концов узрел тусклый красноватый свет и в нем – черное пятно, которое через несколько мгновений превратилось в Фафхрда. Чадящее пламя соснового факела, который сгорел лишь наполовину, освещало Северянина, заляпанного до бедер грязью и бережно прижимающего к левому боку согнутую руку с горстью чего-то мокрого и блестящего. Он над чем-то склонился, и крыша над его головой выпятилась вниз.

– Пустая ты башка! – приветствовал его Мышелов. – Выброси этот факел, пока мы не задохнулись! Без него будет видно даже лучше. Ну и дубина: дым же скоро выест тебе глаза, а света от факела – чуть!

Мышелов видел лишь один нормальный способ потушить факел – сунуть его в мокрый ил под ногами, однако Фафхрд, рассеянной улыбкой признав правоту Мышелова, рассудил иначе. Не обратив внимания на тревожный возглас приятеля, он ткнул горящей палкой прямо в водяную крышу шатра.

Послышалось громкое шипение, вниз брызнула струя пара, и на миг Мышелову показалось, что самые худшие его опасения сбылись, поскольку из места, куда угодил факел, за шиворот Фафхрду полилась вода. Однако когда пар рассеялся, стало ясно, что остальное море выливаться в шатер не собирается, по крайней мере прямо сейчас, хотя над головой Фафхрда в потолке образовалась зловещая опухоль, и из нее тонкой струйкой продолжала бежать вода, образуя в иле небольшую воронку.

– Не делай этого! – с запоздалым гневом приказал Мышелов.

– Вот этого, что ли? – мягко переспросил Фафхрд, погружая палец в потолок рядом с сочащейся водой опухолью. Опять сверху брызнула вода, сразу же превратившаяся в тоненький ручеек, и теперь сверху свешивались два вздутия, напоминавшие женские груди.

– Да-да, именно этого, – неестественно тонким голосом подтвердил Мышелов, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскинуться на Фафхрда и не спровоцировать его тем самым еще на какой-нибудь эксперимент.

– Хорошо, не буду, – не стал возражать Северянин и добавил, задумчиво глядя на две струйки. – Хотя с такой скоростью пещера не заполнится водой и за несколько лет.

– Да кто говорит о том, чтобы провести здесь несколько лет? – взвыл Мышелов. – Олух царя небесного! Медный лоб! Зачем ты мне наврал? Тут, мол, есть все что угодно, целый мир! А что я вижу? Ничего! Какую-то лужицу вонючей грязи в мерзкой, тесной пещере!

С этими словами Мышелов в гневе топнул ногой, в результате чего окатил себя с ног до головы грязью, а вздувшаяся рыба с серебристыми усиками, испускавшая у него под ногами дух, с укоризной взглянула вверх.

– Вот так вот топая, – тихо заметил Фафхрд, – ты можешь расколоть украшенный серебряной филигранью череп какой-нибудь принцессы. Ты говоришь «ничего»? А вот взгляни-ка, Мышелов, какие сокровища я добыл из этой вонючей лужи.

Осторожно скользя своими подбитыми шипами башмаками по илу, он подошел к Мышелову и, вытянув левую руку, в которой лежала горсть чего-то блестящего, стал перебирать в ней правой рукой.

– Да-да, – сказал он, – это драгоценности, о которых те, кто плавает наверху, не могут и мечтать; их я собрал в этой самой грязи, хотя искал кое-что другое.

– Что еще другое, хрящеватый твой кумпол? – прохрипел Мышелов, не сводя голодных глаз с самоцветов.

– Тропинку, – ответил Фафхрд несколько раздраженно, словно Мышелов должен был знать, что он имеет в виду. – Тропинку, которая ведет из уголка этого шатра к девам морского царя. Моя находка лишь подтверждает это. А теперь взгляни-ка сюда, Мышелов.

С большой осторожностью кончиками пальцев Северянин вытащил из-под левой подмышки металлическую маску размером с человеческое лицо.

В тусклом сероватом свете невозможно было определить, из чего она сделана – из золота, серебра, олова или бронзы, так же как и прорезавшие ее волнистые полосы были не то голубовато-зелеными следами от пота и слез, не то патиной, не то просто илом. Одно было несомненно: маска представляла собой изображение женского лица – благородного, всезнающего, но соблазнительного, любящего, жестокого и призрачно прекрасного. Жадно, но не без злости Мышелов схватил маску, и вся ее нижняя часть скомкалась у него в руке; остался лишь гордый лоб да прорези для глаз, смотревшие на него трагичнее любых очей.

Мышелов отскочил, боясь, что Фафхрд его ударит, но тут же увидел, что Северянин повернулся и поднял правую руку с указующим куда-то перстом, напоминая сигнальщика на корабле.

– Ты был прав, о Мышелов! – радостно вскричал он. – Меня ослепил не только дым от факела, но и сам его свет. Смотри: вот тропинка!

Мышелов посмотрел, куда указывал Фафхрд. Теперь, когда дым немного рассеялся и не было оранжевых лучей факела, стала заметна пятнистая фосфоресценция ила и умирающих морских организмов, даже несмотря на лившийся сверху рассеянный свет.

Однако пятна фосфоресценции не были разбросаны совсем уж беспорядочно. Начинаясь от колодца с висевшей в нем веревкой, через ил тянулась полоса зеленовато-желтого ведьмовского свечения, которая пропадала в углу воздушного шатра, не сулившем ничего хорошего.

– Не ходи туда, Фафхрд, – по привычке предостерег Мышелов, но Северянин уже двигался широкими, медленными, как во сне, шагами. Рука, в которой он держал добытые из ила драгоценности, постепенно выпрямилась, и сокровища стали падать назад в грязь. Он дошел до тропки и двинулся вперед, ставя свои подбитые шипами башмаки прямо посередине.