Читать книгу - "Проспать Судный день - Тэд Уильямс"

Я заметил его за квартал, на углу Бродвея и Спринг. Рождественская толпа покупателей обтекала его, будто высокий и острый камень посреди стремнины. Конечно же, в длинном пальто и диккенсовском цилиндре его трудно было не заметить. Мой бледный друг танцевал смешной тустеп, шарф развевался на ветру. Все возвращалось в норму.

— Мистер Доллар Боб! — сказал он, заметив меня. Коснулся края шляпы. — Какая радость вас видеть! Как здорово видеть вас целиком, все части тела, и все такое.

— Ага, Фокси, и тебя тем же концом.

Части моего тела были целы и на месте, действительно, вот только коленки еще немного дрожали после вчерашнего разговора Наверху.

— Как бизнес?

Он сделал па из самбы, прижав ладонь к животу — шаг, шаг, разворот, остановка.

— Теперь очень хорошо. Немного беспокоился. Фокси-Фокси не занимается амуницией. Не продает штуки, делающие бум-бум, как ваш другой друг, мистер Орбан. Война вредит бизнесу.

Он улыбнулся ослепительно-белыми зубами, соперничающими в белизне только с его кожей.

— Но теперь — нет войне! Всеобщее счастье, всеобщая радость. И теперь Мистер Фокс рад, рад!

— Война? Ты говоришь о Небесах?

— Конечно! Когда народ Сверху или Снизу начинает большую драку, такие мелкие мыши, как мы, прячутся в траве.

Он рассмеялся. Он действительно чувствовал облегчение, судя по голосу.

Хотел бы я чувствовать то же самое, но холодный серый день полностью соответствовал моему настроению. Я пережил беседу с глазу на глаз с Караэлем, но был уверен, что лишь потому, что я не представлял для него никакой угрозы. На самом деле, я вообще не имел никакого отношения к делу. Я побывал в Аду, буквально, потерял все, что мне дорого, лишь затем, чтобы получить ответы на вопросы, но реальным ответом был один, простой. «Познакомься, новый босс, такой же, как прежний». Я даже не получил последнего утешения упертого идеалиста, героической смерти. Расхаживал живой только потому, что не знал, как сделать что-то еще. А еще потому, что мне время от времени приходилось выходить из квартиры, чтобы купить выпивки.

— Ага, ну, я рад за тебя, — сказал я. — Хороших тебе праздников.

— Погодите, мистер Доллар Би. У меня для вас сообщение.

— Сообщение?

— Друг вас ждет на площади. Может, захотите подойти.

Я подумал о паре возможных кандидатов, и ни один мне не понравился.

— Рад слышать, что мои враги теперь решили вежливо подождать прежде, чем убивать меня, а не толкаются и спорят за место в очереди.

Одна мысль об этом наполнила меня унынием. Одно дело — пребывать в алкогольной коме, и совсем другое — если меня прибьют, как последнюю мразь, посреди Района Пионеров, пред лицом Бога и всех остальных. Я быстро огляделся, ища, не прячется ли где поблизости Нацист Пумба, горя желанием отомстить за своего любимого Тимона.

— У вас уникальное чувство юмора, Бобби, Человек-Деньги, — сказал мой танцующий друг. — Общеизвестное. Так весело! Я бездыханно жду возможности снова заняться бизнесом с вами.

— Надеюсь, не слишком бездыханно, — ответил я, но, обернувшись, увидел, что его нигде нет, будто белой лисы на снегу.

Осторожно пошел на Бигер-Сквер, глядя по сторонам и с рукой в кармане. Скамейка выглядела такой холодной и обдуваемой ветром, что мне стало почти жалко того, кто на ней сидел. Я бы и пожалел, но не в этот раз, поскольку эту небольшую сутулую фигуру я уже видел раньше.

Медленно пошел к ней через площадь. К «ней», поскольку Темюэль опять воплотился в женское тело старой латиноамериканки. Перед ней стояла потрепанная сумка для покупок, готовая в любой момент упасть и улететь под порывом ветра. Я глядел, не очень-то желая садиться.

— Что ж, доброго Рождества. Почти что, — сказал я. — Что такое неделя для бессмертного?

— Ты все злишься.

— Вау, какая догадливость.

— Пожалуйста, присядь.

Я уже не сжимал рукой рукоять пистолета, но и не чувствовал в себе особенно дружественного настроя.

— Нет, благодарю. Значит, ты все это время работал на Караэля?

Темюэль покачал головой. Из-за тела, в которое он воплотился, феллиниевской Крестьянской Женщины Тип А, я был вполне готов увидеть знак против сглаза.

— Не могу рассказывать об этом — ни о чем. Я же тебе сказал, все было сложно. Оно и осталось сложно.

— Знаешь, слышать это уже не так интересно, как первые пару десятков раз.

Он достал из сумки термос и отвернул крышку.

— Уверен, что так. Но что бы ты сам сказал, если бы кто-то задавал тебе такие вопросы?

— Что ты имеешь в виду?

Он ответил не сразу, сначала налив себе чего-то, от чего шел пар.

— Кофе?

Я взял крышку-стакан, понюхал, отпил. Странное и сладкое.

— Что это такое?

— Орчата. Южноамериканская, кажется. Обычно ее пьют холодной, но я предпочитаю добавлять в кофе.

Обычно я бежал со всех ног от всякого сладкого и сдобренного молоком кофе, но сырое и холодное время года уже пронизало меня насквозь, до костей. Я отпил еще.

— Неплохо.

— Ты не ответил, Бобби. Что бы ты сказал, если бы я стал задавать тебе такие же вопросы?

— Какие вопросы?

— Абсолютно очевидные. Зачем ты рисковал жизнью и душой ради твоего друга Сэма? Зачем ты отправился в Ад? Зачем ты заключил соглашение с одним из самых могущественных из ныне существующих демонов и попытался сам низвергнуть высокопоставленного ангела?

— Я не знаю. Потому, что я не видел более простого способа. Потому, что расклад был против меня, и у меня не было выбора. Это не было осмысленным планом, просто все так получилось.

— Одним словом — все сложно.

Темюэль протянул руку за стаканом, и я с удивлением понял, что уже все выпил. Он навернул стакан обратно на термос.

И до меня дошло.

— Ты работал на Караэля с самого начала, так?

— Все не так просто, Бобби.

— Это твое оправдание? Как и я, ты просто сделал все, что смог. Ты это хотел сказать?

— Я ничего не хотел сказать, — ответил он, вставая. — Я хотел тебе кое-что дать.

На этот раз он достал из потрепанной сумки конверт и положил мне в руку.

— Сказать могу лишь одно. Наверное, ты заметил, что я пару раз превышал полномочия, скрывая информацию от… моего начальства.