Читать книгу - "Клинком и сердцем. Том 3 - Ирина Успенская"

Еще и такой палаццо отапливать! В эти их жуткие зимы! Да на одни дрова сколько уйдет! И это ведь не крестьяне или городская беднота, а слуги в дворянском доме! Их что, одной капустой и редькой кормили?

- Милорд Аластор велел, чтобы я выписала бывшему управляющему рекомендации, — напомнила экономка. - Какие еще будут указания, ваша светлость? Найти вам нового?

И снова от стены послышался судорожный безнадежный вздох. Лучано все-таки покосился туда и помрачнел от болезненного чувства, больше всего похожего на… жалость? Вздор какой! С чего ему жалеть этого идиотто?! Да пусть хоть и вправду вешается на каком-нибудь постоялом дворе, пустяки какие!

Он вдруг почувствовал себя так, словно поймал старого кота за какой-то шкодой и вместо того, чтобы просто натыкать носом, взял - и вышвырнул на улицу, захлопнув за ним высокие ворота, через которые коту ни за что не перебраться обратно в родной привычный дом. Лучано передернулся, такими отвратительно знакомыми показались чужие страх и отчаяние…

- Погодите минутку, синьора, — попросил он и раздраженно зашагал к управляющему. Подошел и уронил: — Вот что, синьор… как вас?

- Дойл… — прошептал тот и заученно покорно добавил: - К услугам вашей светлости.

- Вот что, синьор Дойл, — повторил Лучано. - Раз уж с делами вы справлялись, я вас, пожалуй, оставлю в прежней должности. Но если вздумаете опять мне прекословить…

- Да я… да я никогда! — Губы управляющего затряслись, а мгновением позже его заколотило всего, и на Лучано он посмотрел так, словно ему только что отменили смертный приговор. - Ваша светлость, да я же только… Больше никогда, Благими клянусь!

- Насчет тех двоих распоряжения прежние, — выдавил Лучано, почему-то чувствуя острый гадкий стыд за чужую слабость и беспомощность. - Кстати, старику лекаря позовите, вдруг поможет.

Он не глядя нашарил в поясном кошельке несколько монет и вытащил - это оказался золотой флорин и пять серебряных. Как раз месячное содержание, чтоб его…

- Это не в счет жалованья, — объяснил с недоумением глядящему на деньги Дойлу. - Заплатите лекарю и купите на всех хорошей еды, пусть прислуга знает, что у них новый хозяин. И что выгнать я могу запросто, но голодом морить не стану, ясно? - Управляющий истово закивал. — Приеду через несколько дней, составьте список, что нужно для дома. И… ладно, это потом.

Он махнул рукой, не обращая внимания на несущиеся вслед благодарности, и вернулся к экономке Аластора.

- Благодарю за труды, синьора, думаю, обойдусь услугами прежнего управляющего.

- Счастлива служить вашей светлости, — снова церемонно присела та и ушла.

Лучано посмотрел вслед юркнувшему в дом Дойлу и глубоко вздохнул, чувствуя, как внутри отпускает какая-то застарелая боль. Так, словно что-то очень долго болело, уже онемело и покрылось рубцами, но все-таки не заросло как нужно, а теперь эта рана вскрылась, очистилась и, можно надеяться, заживет по-настоящему.

«А синьору Дойлу я все-таки припомню, — со спокойным удовлетворением решил он. - Синьор у меня каждый месяц будет лично таскать в детский приют корзину с едой. И не служителям отдавать, а прямо детям в руки - чтобы в глаза при этом заглядывал! Может у меня, в конце концов, быть собственная придурь, как положено дворянину?»

***

Сколько она просидела на кровати, Айлин понятия не имела. В какой-то момент ей подумалось, что нужно послать за Кармелем. Или сходить к нему самой? Но она ведь не знает, где он! У него могут быть еще занятия или дела гильдии, он мог уехать в город… Он же готовится к их свадьбе!

Соскользнув с кровати, Айлин полезла под нее и подняла кольцо, укатившееся совсем недалеко. Хорошо, что лорд Бастельеро его не заметил! Покрутила в руках, подумала, что нужно положить куда-нибудь, пока не вернула, но так и не смогла придумать - куда. Села снова на кровать с кольцом в руках…

Чувство вины стало совсем невыносимым, но стоило Айлин уговорить себя встать и хотя бы дойти до поста целителей, чтобы попросить отнести записку магистру Роверстану, в дверь легонько стукнули - так деликатно и знакомо!

Сердце екнуло, она едва разжала губы, чтобы разрешить войти. Кармель, одетый в дорожный камзол и в сапогах для верховой езды, словно только что откуда-то приехал, переступил порог и сразу озабоченно взглянул на нее.

- Моя дорогая, что-то случилось?

Айлин молча смотрела, как он подходит, не в силах ответить. Как вообще говорят подобное?! Сказать, что она его больше не любит и разрывает помолвку? Глупость полная, он все равно не поверит и будет прав. Невозможно солгать разумнику. А солгать любимому - еще и подло.

- Айлин? - спросил Кармель уже с нешуточной тревогой. - Девочка моя, вы бледны. И глаза… Вам нехорошо? Айлин…

Он осекся, посмотрев на ее левую руку, где предательски блестел перстень с синим камнем вместо черного. Ей пришло в голову, что будь это роман, героиня обязательно связала бы цвет гербовых камней с цветом глаз ее возлюбленных и увидела в упавшем перстне Кармеля роковой знак судьбы. В романах всегда замечают подобные вещи, это важно! А в жизни ей просто невыносимо захотелось сорвать тяжелый золотой ободок, на который Кармель смотрел с совершенно непроницаемым выражением лица, и надеть другой - настоящий, правильный! Тот, что она просто стиснула в правой руке, словно артефакт, способный спасти жизнь…

- Айлин… — очень тихо сказал разумник, делая еще один шаг так мягко, будто Айлин стояла на краю пропасти, и он боялся неосторожным движением или словом ее напугать. - Моя дорогая…

- Кармель… То есть милорд магистр…

Голос не слушался, Айлин попыталась опять сглотнуть тяжелый ком, стоящий в горле, как при разговоре с лордом Бастельеро, но почему-то сейчас это оказалось еще тяжелее сделать. И все-таки нужно! Она… обязана… хотя бы это она должна сделать честно!

- Простите, милорд магистр, — выдохнула она с полной безнадежностью. - Вы… очень вовремя. Я обязана сказать, что…

- Так… — медленно проговорил Кармель. - Это ведь кольцо Бастельеро, не так ли? Вы хотите сказать мне об этом?

Айлин молча кивнула, а потом с тоскливым упрямством заговорила снова:

- Милорд магистр, я должна объяснить…

Ей вдруг вспомнился урок фехтования много лет назад, когда она так же упорно, преодолевая боль и отчаяние, снова и снова поднимала рапиру, которую у нее из рук выбивала Ида. Тогда Кармель пришел после урока и… спас ее. Убрал страх перед оружием, успокоил, научил верить в собственные силы… Тогда он был на ее стороне! А сейчас… она как будто провалилась в то же самое детское отчаяние, но помощи больше ждать нельзя, она просто не имеет на это права, потому что сама предала его верность и любовь!

Она глубоко вдохнула и отчетливо проговорила:

- Я не могу выйти за вас. Я… я выхожу замуж за мэтра… за лорда Бастельеро. И я прошу вас вернуть мне мое слово.