Читать книгу - "Желание - Трейси Вульфф"

– Погоди, Колдер, не торопись, – говорит низкий грудной голос, чертовски сексуальный и приятный. – Разве ты не видишь, что у нас гости?

Похоже, Колдер этого не видит, поскольку он опять издает долгий рык.

– Кто ты? – спрашивает Хадсон.

– А тебе не кажется, что это я должен задать тебе этот вопрос? – следует непринужденный ответ. – Ведь это вы явились в мой дом без приглашения.

– Без приглашения? – переспрашиваю я. – Можно подумать, у нас был выбор.

– Конечно он у вас был, ma chere^[7]. – Мужчина делает пару шагов к нам, и, хотя он еще не вышел из тени, теперь он стоит достаточно близко к свету, чтобы я могла смутно разглядеть косматые темные волосы, широкие плечи и волевой подбородок.

– Не совсем, – шепчу я. Ну хорошо, может, у нас и был выбор, но ему я этого не скажу. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не поймем, какой ответ нужен существу, все еще рычащему в углу, чтобы оно не съело нас.

– Хмм. По моему опыту, «не совсем» – это примерно то же самое, что «да».

– Не совсем, – повторяю я, и на сей раз он смеется, но от этого смеха напряжение в камере только нарастает.

– А ты смелая, – говорит он, растягивая слова на новоорлеанский манер. Может, эта тюрьма находится в окрестностях Нового Орлеана? – Этого у тебя не отнять.

– А у тебя не все в порядке с головой, – парирую я. – Ты разрываешь на куски всех или только тех, кто не боится тебя?

Флинт издает какой-то сдавленный звук, Хадсон резко втягивает в себя воздух, но ни тот ни другой не пытается убедить меня замолчать. Однако оба напрягаются, готовясь к тому, что он может сделать. Но он не делает ничего, только качает головой, наконец-то выйдя из тени. И теперь, когда его можно рассмотреть как следует, я понимаю, что он совсем не такой, как я ожидала.

Во-первых, он молод – примерно моего возраста или на год младше. Правда, в мире сверхъестественных существ это еще ничего не значит, ведь Хадсону более двухсот лет, а выглядит он на девятнадцать. Но этот малый с его спутанными волосами и зелеными глазами не похож на вампира, как не похож и на того, у кого была долгая жизнь. Он огромный и очень мускулистый – росту в нем самое малое шесть футов четыре дюйма, и плечи у него почти так же широки, как дверь. Он явно составил бы достойную конкуренцию Флинту. И, в отличие от нас, он одет не в черную тюремную робу. Вместо нее на нем потертые джинсы с прорехами на коленях и белая футболка, подчеркивающая теплый тон его коричневатой кожи.

Я уже готова подумать, что этот парень не так уж плох – но тут наши взгляды встречаются, и по спине у меня бегут мурашки.

Быть может, в углу этой камеры притаился злобный зверь, которому не терпится порвать нас в клочья, но мне достаточно один раз посмотреть в глаза Реми, чтобы понять – настоящая опасность исходит от него.

Не знаю, что он совершил, чтобы его бросили в эту тюрьму, но одно мне ясно – он виновен. Он точно это совершил, и, вероятно, сделал это, улыбаясь.

– Хороший вопрос. А ты как думаешь? – спрашивает он, непринужденно подходя к нам с видом человека, который собрался на воскресный пикник на берегу Миссисипи.

Трудно сказать, являются ли его слова завуалированной угрозой, поскольку роняет он их небрежно, но, должно быть, Хадсон расценивает их именно так, поскольку рычит:

– Отойди от нее. – Голос его так грозен, что у меня волосы встают дыбом.

Реми же просто смотрит на него, приподняв темные брови.

– У тебя милый песик, дорогуша. Но лучше скажи ему не встревать… если ты хочешь, чтобы он убрался отсюда целым.

Хадсон выходит ему навстречу, что дает мне возможность, которую я искала. Юркнув между ним и Флинтом, я тоже выхожу вперед.

– Прекратите, – шиплю я. – Этим делу не поможешь.

– А что, разве делу помогает он? – спрашивает Хадсон, явно оскорбленный.

– Я еще не знаю, что делает он, но давайте хотя бы попытаемся это выяснить, прежде чем вы двое изобьете друг друга до полусмерти.

– Я не уверен, что дело закончится именно так, – говорит Реми. – Хотя я люблю, когда мне бросают вызов.

– Я с удовольствием покажу тебе, как закончится дело, – рычит Хадсон, ощерив клыки.

– Все, хватит, – рявкаю я. – Не могли бы вы все-таки удержать уровень своего тестостерона в таких рамках, чтобы не отравить им нас всех?

– Не хочу прерывать ваше состязание за место альфа-самца, – самым своим постным тоном говорит Флинт, – но мой уровень тестостерона вполне себе в рамках.

И тут Реми и Хадсон, только что рычавшие друг на друга, смотрят на Флинта с таким видом, будто он им помешал.

Я же готова его расцеловать. Это так похоже на него – этот очаровательный дракон смог придумать, как сбавить градус напряжения в то время, как мои собственные попытки, похоже, только увеличивали его.

Окинув Флинта беглым взглядом, Реми опять поворачивается ко мне.

– Ну и спутники у тебя, Грейс.

Все замирают.

– Откуда… откуда ты знаешь мое имя?

Но он только пристально смотрит мне в глаза, и я чувствую, как меня словно бьет током. Нет, это не тот жар, который пронзает меня, когда я бываю с Хадсоном – сексуальным влечением тут и не пахнет. И все же это сильно. Он как будто заглядывает внутрь меня, перебирает мои органы, сортирует мою кровь, клетки и молекулы, из которых я состою, чтобы определить, кто я на самом деле.

Это странное чувство, и, пока мы смотрим друг другу в глаза, оно нарастает. Затем его глаза становятся темными и какими-то вихревыми, похожими на небо во время грозы, и я чувствую, как сила, таящаяся в нем, тянет меня к нему. И я почти иду, но Хадсон обвивает рукой мою талию и притягивает меня к себе, так что его грудь прижимается к моей спине.

– Не смотри ему в глаза, – шепчет Хадсон, и хотя теперь у нас есть дела поважнее, когда его дыхание обдает мои ухо и шею, по моему телу пробегает дрожь.

Затем он смотрит на Реми и приказывает:

– Прекрати свои штучки, ведьмак. Или я заставлю тебя прекратить.