Читать книгу - "Элегия Мёртвых - Дарья Кадышева"

Конор некоторое время проедал его глазами, но затем, повеселев, переключился на разговор с Хруго. О чём там перебравший полугном изливал ему душу, Лета не вслушивалась, отрешённо выковыривая ягоды морошки из свадебного пирога.

Её веселье как-то стухло и изошло гнильцой ещё на подходе к вилле. Ибо меньше всего хотелось смотреть на то, как пир превращается на её глазах в предсмертную агонию Севера. Музыканты были намерены наяривать на инструментах до тех пор, пока не сотрутся пальцы. А люди... Люди разбрелись по всему залу, увлечённые пьяным трёпом и танцами. Лишь гномы сидели особняком, не принимая участие в празднике, составляя таким образом компанию мрачному Тороду.

Открывавшаяся глазам девушки картина была странно чарующей – громко, ярко, жарко, такой контраст с балами имперцев, где даже выпускание крови из раба не вызывало ничего, кроме вялых зевков.

Здесь же всё было иначе. С размахом и искрами. С той же исступлённостью, с коей Конор вколачивал её не так давно в каменный пол храма.

Лицо моментально вспыхнуло жаром. Она неосознанно двинулась, едва не съехав с его колен, но крепкая рука тут же вернула её назад, ухватив за талию.

– Не ёрзай, милая, – предупреждающе коснулся уха шёпот.

Лета обернулась, удивлением отмечая, что пропустила, когда Хруго отчалил от них в неизвестном направлении. Горящий хмельной взгляд вцепился в её лицо.

– Если всё так... скверно, – протянула она, протаскивая взор с его глаз вниз, по шее, груди, животу, идя напропалую и натыкаясь на бугор в штанах, – необязательно было возвращаться сюда.

– Твоя идея, между прочим.

«И не самая лучшая».

Она подумывала отвернуться назад и подразнить его ещё, но снова задержалась на его лице. И одёрнула порыв провести пальцем по линиям шрамов на щеке, избороздившим его навечно юное лицо.

Вечно юный. Не постареет ни через десять, ни через сто лет, если не найдётся тот, кто сможет убить его.

И у неё, как у всех полукровок, была эта же безмерно долгая жизнь.

Мысль о том, что они с Конором могли бы ютиться в одиноком лесном домике, разводя овец, заставила Лету улыбнуться. Это не для них и не про них. Их удел иной... и не перестающий казаться от это менее прекрасным, чем классическое «жили долго и счастливо».

Конор продолжал смотреть, затягивая в тёмно-серую глубину своих глаз, гипнотичную, тяжёлую. Ладонь переместилась с талии под рубашку, пользуясь тем, что до них в этом саду никому не было дела, и оглаживала изуродованную спину.

– Знаешь, тебе новая кожа тоже бы не пошла, – проговорил он.

«Вцепись в неё. Оставь ещё больше следов. Потому что я не хочу думать о том, что...»

Кернун великий, она ведь просто хотела сегодня напиться, залить вином все эти мёртвые лица в голове.

Она не скорбела. Но чувство, пришедшее вместо скорби, было во много раз невыносимее.

Обречённость.

А сегодня эта ладонь, так бесстыдно скользнувшая к тому, что она предпочла бы прятать от чужих глаз, навела её осознание: по крайней мере, она не одна.

Не одна.

Не так, как в день смерти Драгона. Или как в карусели холодных ночей в бараках виллы.

Она не останется одна, даже когда погаснет весь свет, сменившись зимой и царством тьмы. Даже тогда он будет с ней.

И ври ты сколько угодно, Конор. Прямо мне в глаза. Ты и я связаны чем-то мощнее, чем чары и пророчества.

Но проницательность северянина сейчас дремала где-то под дымкой опьянения, не в состоянии отреагировать на её мысли. Конор слегка прикусил её за плечо и пробормотал:

– У нас закончилось вино.

Лета перевела взгляд на пустой кубок и вздохнула. Тут же из мешанины лихо отплясывавших северян выплыл Снор и едва не снёс собой всю посуду на столе.

– Госпожа хэрсир... Лодиин... – поприветствовал он, качаясь из стороны в сторону. – Вот.

Берсерк впечатал между блюдами тёмную бутыль.

– От нашего стола к вашему. Развлекайтесь.

– Спасибо, Снор.

Раскланявшись напоследок, он умудрился взмахом ладони свалить на пол несколько тарелок и, не заметив этого, снова исчез в толпе.

Конор с интересом подвинул к себе бутыль.

– Эль, – заключил он, не вытягивая пробки. – Из Кьярдаля. Повезло же.

– Наверняка из-под кровати Ларса.

– А не всё ли равно? – откупорив бутыль, он плеснул содержимое в кубок.

Лета подняла напиток и отсалютовала Марку и Нену, сидевшим чуть сбоку от них. Дождавшись взаимного ответа, девушка осушила свою порцию. Руки Конора притянули её к себе, и она закрыла глаза, мечтая, чтобы это мгновение длилось вечно. Чтобы пьяный туман не выходил из её головы вместе с какофонией всех звуков в саду, а ладони крепко держали её за плечи. Она впитывала в себе это ощущение, такое зыбкое, похожее на полусон, намереваясь оставить его в памяти как можно дольше.

Знакомый холодок коснулся позвонков, сообщая о чужом взгляде, задержавшемся на них с Конором. Она открыла глаза, и бледное лицо тут же растворилось в толпе.

– Эта девчонка весь вечер на тебя смотрит, – проговорила Лета без тени ревности.

– Которая?... А, эта. Дымок. Рабыня Эсбена Дага, помнишь такого? – ястребиное зрение быстро сфокусировалось на девушке, разносящей напитки гостям. – Сучка-то сразу сориентировалась после того, как он сдох, перебежав во вражеский лагерь.

– Неудивительно. Она же рабыня, – произнесла Лета, закусив изнутри щёку в задумчивости. – Так почему она на тебя так смотрит?

– А что? – он поймал её взгляд и фыркнул: – Брось, змейка. Да, это было однажды. Чтобы ты знала, я больше двух раз никогда ни с кем не...

– Меня волнует не это.

– Я не принуждал её. Мог ей угрожать, согласен. И только. Тород тебе насвистел в уши бреда.

– Тебя послушать, так все на тебя клевещут.

– Ну, не всем дано пасть жертвой моего обаяния, – закатил глаза Конор.

– У тебя весь мир делится на чёрное и белое, – отметила Лета, отпивая из кубка. – Одни заслуживают смерти, другие нет.

– Ты бы сейчас тут не сидела, если б я считал иначе, – огрызнулся он. – Все, кто ищет себе хозяина, умирают в конечном счёте.

– Боги, ты такой урод, – поморщилась она.

– Угу. Не притворяйся, что отличаешься от меня. Ведь весь мир и для тебя – чёртова война, – последние слова вылетели ей в ухо, посылая по коже мурашки.

– Конечно же. Сплю и вижу, как оторвать кому-нибудь голову, – парировала она.

– Но пока ты начала с уха Мину, да?

Пат.

Она не нашла ни одного ответа, который он бы не растоптал очередной колкостью, поэтому просто щёлкнула его по носу, заставив обмереть на секунду. Похоже, алкоголь всё-таки подействовал на него, так, как нужно. В другое время она бы и руку не успела поднять.