Читать книгу - "Драконий катарсис. Изъятый - Василий Тарасенко"

Довершили картину всякие украшения, к которым я причислил и церемониальную шпагу на серебряной перевязи. Набранный из узких пластин пояс обхватил талию как влитой, перевязь легла от правого плеча к левому боку, подсунув сверкающую серебром и мелкими рубинами рукоять под ладонь. На шею легла струящаяся цепь с кулоном в виде все того же дракончика. Последним штрихом стал серебряный обруч с рубином впереди. Эдакая корона наследника престола, не иначе.

Теперь из зеркала на мир пялился настоящий придворный хлыщ. Аж сам себе понравился… Я в восхищении показал Годериху большой палец, на что он церемонно поклонился, позволив себе лишь довольные искорки в глазах. Пора было выдвигаться на место главного события дня. Тем более что успеть туда надо раньше Лайсси.

В сопровождении десятка стражников, облаченных в шикарные наряды и золоченые кирасы с затейливым травлением, я выбрался в один из внутренних дворов, где принимаются продукты и прочая дребедень. Там уже ждали холеные гарвы из особого стойла королевского дворца. Эти животные прошли отменную дрессировку, и ждать от них подвоха не приходилось. Любое из них считало ниже своего достоинства не то что попытаться укусить наездника, но даже понюхать ногу в стремени. Накинув услужливо поданный черный плащ с капюшоном, я уселся в седло белоснежного ездового зверя, завернулся в накидку, и мы поехали.

Путь до места занял около получаса. Никем не узнанный, я спешился у подножия мраморной лестницы, ведущей ко входу в строение, украшенное острыми шпилями, стрельчатыми окнами и витыми колоннами, после чего стремительно взлетел по ступенькам и уже под крышей стряхнул с плаща капли дождя. Судя по всему, вместе с самой накидкой. Прислуга, облаченная в синие балахоны, проводила меня в высокий зал, наполненный теплым желтым светом, который давали многочисленные светильники, развешанные по стенам. Высокий эльф, облаченный в небесно-голубое, встретил меня и проводил к стене, покрытой цветными узорами. В этой же стене светились слабым огнем пять узких витражей с изображениями богов. Там мы и замерли, ожидая главной части торжеств.

Народу в зале оказалось полно. Видимо, слушок о том, что я задумал, все же просочился к придворным. Но стража на входе устроила настоящий фейс-контроль, и самых мерзких морд я среди гостей не заметил, что не могло не радовать. От разглядывания нарядов и лиц меня отвлекла тихо заструившаяся музыка. Я уставился на центральный вход в зал, чувствуя, как сердце рвется из груди. Когда там появилась сияющая улыбкой капитан Артуара, настоящий вздох облегчения вырвался не только у меня. Стоящий рядом эльф тоже, судя по всему, испытывал неуверенность, что все пройдет гладко. Хотя мы и обсуждали с ним все нюансы прошлой ночью, внутренняя дрожь не отпускала. Музыка стала громче, наполняя своды помещения торжеством и напором.

По синей дорожке в зал вступил мой зеленоглазый восторг. Ее глаза, большие и безмерно удивленные, вызвали у меня глухой смешок, но пришлось приложить массу усилий, чтобы сохранить торжественное выражение лица. Лайсси вперила в меня напряженный взгляд, все еще ничего не понимая. Да и откуда? У нагов совсем другие церемонии. Мой взгляд прошелся по одеянию змеи-искусительницы. Синий камзол, лазоревая юбка до пола, белые кружева, минимум золотых украшений, на поясе нагийский ятаган с золоченой рукоятью… Светло-бронзовая кожа, зеленые волосы и обалдевшие глаза завершали картину, от которой так и захотелось стиснуть мое сокровище и не отпускать от себя ни на шаг. Когда она в окружении сопровождения в лице Трис и Марата добралась до нас с мэтром Сирениэлем, я схватил мою девчонку за руку и подтащил к стене поближе. Пальцы нагайны дрожали, а в глазах плескалось что-то невообразимое. Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы начать расспросы, когда мэтр выступил вперед и обратился к залу:

— Сегодня милостью богов Лахлана мы собрались в священных стенах Центрального Храма Санаана для того, чтобы провести надлежащую церемонию.

Он обернулся к нам с Лайсси и сказал:

— Испокон веков силы создателей нашего мира оберегают и хранят поля и горы, реки и моря, пески и леса. Испокон веков боги Лахлана посылают каждому из нас испытания и радости, горе и печали, счастье и любовь.

Рука Лайсси в моей судорожно сжалась — девушка начала понимать, что происходит. Священник же ободряюще улыбнулся нам и продолжил:

— И в этот день два сердца пожелали соединиться навеки, не видя слез. Не видят они преград своим чувствам. Не видят они жизни друг без друга. А видят лишь божественный свет любви в глазах напротив. И готовы они сказать главные слова.

В наступившей тишине я принял из рук служки плоскую черную бархатную коробку, опустился на колено перед замершей Лайэссией, посмотрел в ее потрясенные глаза, на бледное лицо, на эти пересохшие от волнения губы, по которым пробежал кончик языка. И сказал:

— Лайэссия Аш’Неззен, я люблю тебя всем сердцем, наша душа едина и неделима. Мы обрели друг друга внезапно, но словно вечность мы были вместе.

Ее глаза оживились. Лайсси подалась вперед, вздрогнув всем телом. Она ждала продолжения. И я не стал ее томить долгам ожиданием:

— Согласна ли ты провести всю свою жизнь рядом со мной? Согласна ли ты разделить со мной пути этого мира, его горести и радости, его дни и его ночи? Согласна ли ты стать моей супругой отныне и навеки?

Если бы сейчас в зал залетела муха, то она застряла бы в плотном напряжении. Лайсси опустилась на колени рядом со мной и хрипло сказала:

— Я согласна, мой господин, чтобы ты стал моим рабом.

Фраза не вписалась в эльфийские каноны, но я уже знал, что именно так принято отвечать у нагов на брачной церемонии. В зале раздались радостные крики, но вскоре стихли. Священник воздел над нами руки в обращении к небу, спрятанному от нас сводчатым потолком храма, и громко завершил церемонию:

— Да скрепит вашу жизнь сила создателей! Пусть горит любовь в ваших сердцах пламенем Хтона. Пусть остудит ваши упреки друг другу в будущем прохлада льдов Медоса. Да сияют светом Ливица ваши лица днем. Да хранит покой ваших ночей тьма Хтолима. Да оградит от бед и врагов покой Суинаски… Объявляю вас супругами, дети мои. Встаньте и идите в новой жизни рука об руку! Да свяжет вас неразрывная цепь любви!

Я раскрыл коробку, в которой на черном бархате покоились два тончайшей работы серебряных браслета, сотканных из мелких колечек. Достав один из них, я вручил онемевшей Лайсси саму коробку и застегнул на ее левом запястье украшение, символизирующее наш брак. Нагайна, не веря, посмотрела на браслет, медленно вытащила из коробки второй такой же, отдала подложку подскочившему служке и застегнула дрожащими пальцами замочек на моей левой руке. Мы поднялись на ноги и жадно поцеловались. Змея заметно дрожала в кольце моих рук, когда мы оторвались друг от друга и развернулись к залу.

Священнослужитель с довольной улыбкой сказал из-за наших спин:

— Отныне вы супруги перед богами и собой, перед миром и эльфами.

И зал взорвался восторженным ревом без единого шанса утихомирить крикунов. Да и никому это не надо было. Лайсси схватилась за мои плечи и прошептала в ухо: