Читать книгу - "Никому и никогда - Loafer83"

было в каждом хранилище — одинаковые стеллажи, пирамиды и черепа, будто бы двигавшиеся в свете фонаря. Здесь не было песка в воздухе, можно было свободно дышать, а стены и потолок были выкрашены белой фосфоресцирующей краской, усиливавшей свет любого фонаря. И девушкам было видно все, и черепа приветствовали их сардоническими улыбками вполне искренне, но страх, придавливавший к стене, был сильнее разума. Когда буря кончалась, и они выходили из этого склепа, плетясь дальше вверх, Юля подмечала каждые сто шагов новый вход куда-то, точно такой же, где они уже были. Проверять никто не хотел, Йока дрожала, даже ее дух забился куда-то глубоко и молчал. Сколько здесь было захоронено, почему надо было делать такие жуткие склепы и где все остальное? Много разных вопросов, странных и часто глупых, не имевших ни ответа, ни смысла, вспыхивало у Юли перед глазами, а усталый мозг медленно считал входы, умножая сразу на два, на другой стороне этого поля было то же самое, она была в этом уверена. Десятки тысяч превращались в сотни, а сотни в миллионы.

Очень сильно болело все тело, особенно сердце. Они не жаловались, зная точно, что подруге не лучше. А еще постоянно что-то жутко скрипело, щелкало и тикало, и чем выше они поднимались, тем чаще и настойчивее становился треск. От еды тошнило, кожа покрывалась кровавыми язвами по всему телу, словно разрывала себя на части в отчаянье, желая выпустить из себя что-то. Но это было неправдой, как и многое, что стало видеться им по дороге. Они сходили с ума, видя одно и то же. Галлюцинации двигались за ними по следам, иногда обгоняя, не для того, чтобы напугать, а скорее поиграть. Юля не сразу это поняла, вспомнив про духа страха, с которым она играла в самолетики. Йока не понимала, пока Юля не залепила ей сильную пощечину, тогда и дух внутри нее проснулся и подтвердил слова Юли. И галлюцинации усиливались вместе с треском прибора, о котором они забыли, но который был с ними и работал, предупреждая, бил тревогу.

— Стой, ты слышишь? — Йока схватила Юлю и потащила к стене.

— Нет, — Юля устало оглянулась и ничего не увидела, кроме еле различимых очертаний ржавых колон.

— Молчи и слушай, — Йока показала вперед, откуда слабо дул холодный ветер.

Через минуту или больше, что значила минута в этом месте, она услышала движение. Двигалось что-то огромное, двигалось очень медленно, издавая странный свистящий и хрипящий звук, похожий на вздох болота и скрип мертвого леса, переходя в сотни, тысячи слабых голосов, которым не дают выйти на свободу. Они спрятались в узкой нише, им повезло, что это не был вход в очередной склеп.

Сверху спускалось нечто, больше похожее на огромную многоножку. Черное пространство странным образом осветилось, зажглись редкие прожекторы, дымным желтым светом пронзая черное пространство. У многоножки не было ни головы, ничего, что могло бы быть у страшного монстра из глупых игр или трешовых фильмов. Оно просто двигалось и шелестело. Вскоре движение выровнялось, и шелест перешел в топот тысяч ног, идущих не в ногу, сбиваясь и падая. К ним приближалась бесконечная колонна людей в серо-бурой робе. Кто-то падал, и если его не успевали поднять, то двигавшиеся сзади вдавливали ослабевшего в пол. Не было ни криков, ни просьб или стонов — все были мертвы, давно, бесконечно давно, сохраняя человеческий облик на почерневших костях жуткими лоскутами гнилой плоти.

Девушки впали в ступор. Юля старалась понять, убедить себя, что все это очередная галлюцинация, но дымный желтый свет усиливался, а колонна мертвецов подходила все ближе. Вот они уже шли мимо них, не замечая живых, но девушки видели живых мертвецов. Некоторые стали водить изъеденной червями головой в разные стороны, словно принюхиваясь. Йоку затрясло, и она вскрикнула, не успев зажать рот. Колонна застыла на месте, как по команде.

Ближайший к ним мертвец распался на гнилые части, и черви поползли к ним. Юля закричала, но оберег сжал ее грудь, а потом согрел, желая показать, что опасности нет. Йока схватила ее, видя, как подруга медленно выходит из ниши, но Юля вырвалась и с размаху ударила ногой в идущих к ней мертвецов. И это было жутко и смешно одновременно. Сначала она почувствовала, как нога вошла во что-то мягкое и ужасно мерзкое, в лицо брызнула гниль, но через секунду она провалилась в пустоту, не рассчитав удар от усталости и страха. Да, она провалилась, как новичок, только-только научившийся делать сильные удары, но еще не чувствовавший точку опоры.

Она оказалась внутри мертвецов, которые стояли неподвижно. Как только она начинала бояться, они придвигались к ней, но оберег сжимался внутри, и страх отступал. Здесь никого не было, кроме их страха и жуткого треска из кармана. Она достала дозиметр и ужаснулась. Как же она могла о нем забыть, а ведь он предупреждал их, трещал, что было сил.

— Йока! Здесь никого нет! — изо всех сил закричала Юля, но вместо крика вырвался глухой шепот. — Выходи, выходи же, не бойся!

Но Йока не слышала. Она билась в углу, видя перед собой живого мертвеца, тянувшего к ней костлявые пальцы, чтобы погладить по щеке. Она не слышала ни Юлю, ни духа внутри себя, кричавшего ей о том же. Вдруг мертвец схватил ее за руку и потащил. Йока визжала и отбивалась, как могла, но мертвец был сильнее. Он втянул ее в самую гущу жаждущих ее плоти монстров и дал очень знакомую и больную пощечину. За первой была вторая, третья. На шестой пощечине, Йока поняла, что Юля стоит рядом и гневно тормошит ее, отвешивая пощечины каждый раз, как она начинала биться в истерике.

— Да заткнись ты уже! — шипела Юля. Она до сих пор видела мертвецов рядом с ними, но теперь они не были пугающими или жаждущими их живого мяса. Они стали нормальными, если так можно сказать о мертвых. Исчезли жуткие образы ходячих мертвецов, на них с грустью и сочувствием смотрели давно умершие люди из плоти, без трупных пятен или других уродств смерти. Но было понятно, что они давно умерли.

— Стой, хватит! — Йока увернулась от девятой пощечины и закрыла глаза. Дух отвесил ей внутренние удары, заставляя сбросить, притушить панику. — Я все равно вижу их.

Юля кивнула, поняв, что Йока видит то же самое. Йока боялась, но все же подошла ближе к высокой женщине в робе, очень похожей на нее. Женщина что-то сказала Йоке, прижав руку к сердцу. За ней заговорили и другие,