Читать книгу - "Портал - Екатерина Гуреева"

Все фотографии я храню на карте памяти, у меня есть копии на компьютере, и, естественно, весь материал я могу в любой момент пересмотреть – хоть прямо сейчас. Тем более что фотоаппарат лежит у меня на коленях. Я думаю, что так и поступлю, но Джек отвлекает меня своим ворчанием. Он требует сырого мяса. Главное, чтобы хищники в доме были сыты и довольны, а иначе, чего недоброго, Джек полакомится мной.

Перед поездкой я все же решаю вздремнуть. О фотографиях я сразу забываю: встреча с Мирой поглощает меня, и вот я уже ни о чем не могу думать всерьез.

Я волнуюсь. Волк, довольный, уходит через холл на улицу, он все уверенней опирается на свою перевязанную лапу. Я бросаю взгляд на ручные часы. Ровно три часа до нашей встречи. Дорога займет от силы часа два, может, чуть меньше.

У меня в запасе остается сорок пять минут отдыха, остальное время – на поездку.

Хотя, признаюсь честно, я хочу отвлечься от всего, что случилось со мной за последние несколько дней. Несомненно, на всякий пожарный, я включаю будильник, устраиваюсь удобней на диване, облизываю сухие губы и закрываю глаза. Браслет всегда находится в доступной близости, и я опять хватаю эту штуковину, кручу ее в пальцах. Я долго лежу в полумраке и жду звонка будильника. Не помню, когда возвратился в сознание. Веки еще не открываются.

Я прислушиваюсь к звукам дома, хочу понять, чем он дышит, в каких закоулках прячется его старость. Куда проникает запах последнего месяца осени. Слышу треск половицы на втором этаже. Некоторое время спустя я хватаюсь за голову: так по-свински проспать могу только я.

Без четверти пять я съезжаю с холма на глухую темную трассу «Рок».

Надеюсь, Мира не обидится за получасовое опоздание. Сумка с камерой брошена на сиденье, я сутулюсь и зеваю за рулем и предвкушаю приятное продолжение вечера. Для меня эта встреча означает немного больше, чем просто возможность мило посидеть, поболтать. Хотя, естественно, многое зависит от самой Миры Джонс и ее отношения ко мне.

Еще нет семи, когда я паркуюсь за перекрестком, – по дороге возникли мелкие неприятности с мотором старенького автомобиля. Я подбегаю к кафе, уже не надеясь застать эту прекрасную девушку, и вижу, что она как раз выходит из дверей. Вообще-то я предупредил ее о том, что задержусь, но, видимо, ей все равно наскучило меня ждать.

Она смотрит на меня пылающими хризолитовыми глазами в обрамлении густых черных ресниц недоброжелательно, с неприкрытым вызовом и обидой.

– Прости, Мира, за опоздание, я так рад, что ты дождалась меня, – говорю я, стараясь потушить в зачатке бурление лавы в крови, которое поражает пока только вены, а не мозг.

– С каких это пор мы с вами перешли на ты?

– Прости, то есть я хотел сказать, простите мне эту дерзость. Хотя я не вижу ничего плохого в том, чтобы, наконец, начать с вами дружеское общение.

– Для начала, Майк, надо было вовремя приехать! – упрекает меня Мира.

Я виновато опускаю голову и улыбаюсь, пожимая плечами:

– Понимаю, мне нет оправдания. Уповаю на вашу милость и доброту, Мира, и прошу простить меня.

– Ну, хорошо, так уж и быть, принимаю твои извинения.

– Ты? То есть я не ослышался?

– Нет, Майк, не ослышался. Идем в кафе, пока я не передумала.

Зал ресторанчика выглядит просто и мило одновременно. Длинный вытянутый зал, как в закусочных, уместил под крышей семь пар красных диванов со столами, барную стойку и двух посетителей.

Мы садимся посередине, рядом с огромным чистым окном. Через три столика, напротив, сидят два пожилых человека, они бросают по очереди на стол карты, возмущаются и без всякого смущения разглядывают меня с головы до пят. Не обращая никакого внимания на мое недоумение.

Моросит легкий дождик. Если бы не свет от фонарей и не это окно, я бы ни за что не подумал, как снаружи зябко и мокро.

Едва мы входим в теплое помещение, Мира расстегивает молнию на облегающей серой куртке, бросает ее на спинку дивана и присаживается напротив.

Я тоже раздеваюсь.

– Как Джек? Идет на поправку? Когда я смогу его снова осмотреть? – она нарушает молчание первой.

– Хочешь поговорить о волке? – участливый тон немного располагает ее, несмотря на весьма бестактный встречный вопрос. – У него отлично заживают раны, я исправно их обрабатываю, перевязываю, соблюдая технику безопасности. Так лучше?

– Вполне. Ты обещал мне показать снимки с Джеком!

– Все будет, но давай для начала хотя бы что-нибудь закажем. Я умираю от голода.

Возле нашего столика, будто прочитав мои мысли, возникает официантка. Полная женщина за сорок, одета в зеленое платье, страшно обтягивающее жировые складки. Светло-сиреневый фартучек на талии и аляповатый козырек, затерявшийся в буйных коротких завитках волос цвета скошенной пшеницы.

– Что будете заказывать? – громкий голос звучит вроде бы доброжелательно и неагрессивно, но ее глаза пренебрежительно изучают мою скромную персону. Официантка держит наготове ручку и блокнот. Его засаленные листы покрыты масляными пятнами и следами вишневого пирога, только что поданного нашим соседям – старикам.

– Мне как обычно, Виктория, – Мира отвечает, не глядя в меню, которое, как я уже заметил, было весьма скудным.

В принципе, это особенность всех забегаловок, косящих под заведения более высокого класса. Зато пей – не хочу: и водка, и соки, и просто вода из-под крана. Как это делает сейчас вон тот старик в оранжевом свитере, с пепельными бровями и круглыми очками, из-под которых он косится на меня, недобро ухмыляясь беззубым ртом.

– Вы выбрали, молодой человек, или мне позже подойти? – ворчит Виктория, все еще не теряя надежду вписать в блокнот мой заказ.

– Быть может, салат из креветок и зеленый чай, – отвечаю я.

– Креветок нет уже неделю, – равнодушно поясняет официантка, сжимая и разжимая пальцы упитанных рук на пластмассовом стержне. —

Из морепродуктов не осталось ничего…

– Давай я нам закажу! – облегчает мне задачу моя спутница.

– Точно, Мира, а то гость сам не знает, чего хочет, – раззадоривается не на шутку женщина, которую я, кажется, начинаю тайком побаиваться. Или она меня просто злит?

– Не надо нам моря, Виктория, принеси гостю то же, что и мне, ему понравится, правда, Майкл?

– Да, конечно.

О чем она, в самом деле, что тут может понравиться? Оказывается, это место просто ужасно, я хочу поскорее отсюда уйти.

Когда официантка выходит из зала, я спешу заговорить с Мирой:

– Вообще-то я совсем не ем мяса, я вегетарианец, сам не знаю, почему попросил креветок.

– Бывает, но в них же почти нет этого мяса. Я тоже не жалую бараньи ребрышки и свиные отбивные. Я привыкла им помогать, а не наоборот. Ты продолжаешь меня радовать, Майкл. Сколько же в тебе еще благородного, позволь спросить?