Читать книгу - "Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова"

– Ты думаешь, я смогу заснуть? – признался он глухо.

– Тогда уходи, – рассердилась принцесса. – Уходи, и будем ждать свадьбы!

Демьян снова стиснул ее, поцеловал, чувствуя, как неумело она отзывается, и радуясь этому, буквально ликуя. Полина сердилась, уворачивалась, но не выдержала, обмякла, приоткрыла губы, и он долго-долго касался их, то сильно и напористо, то мягко, изучая и обучая ее в полной тишине, прерываемой лишь вздохами.

Он не смог уйти и все-таки заснул, прижимая к себе свою Рудлог. Завтра он попробует убедить Василину ускорить и помолвку, и бракосочетание. Или придется искать способы проникать по ночам во дворец в Иоаннесбурге. Иначе он точно не выдержит.

На следующий день после обеда королевская чета Рудлог уехала, забрав с собой вышедшую из полнолуния Полину. Она больше не оборачивалась и выглядела очень довольной, периодически улыбаясь так, будто готова захихикать. Василина поглядывала на нее, но ни о чем не спрашивала. А если бы и спросила – разве могла Пол поведать, как с утра топала по этажу стража, разыскивая пропавшего короля, и как проспавший Демьян спешно собирался, опасаясь, что кто-нибудь особо догадливый пошлет горничную заглянуть в покои к маленькой медвежьей невесте, и тогда скандала точно не избежать, как и напряжения в отношениях с Рудлогом. И как целовал он ее у потайной двери и обещал, что скоро они увидятся. И как на прощание, вежливо и почтительно провожая высоких гостей, незаметно вручил ей простенькое колечко, попросив держать постоянно при себе.

«Это ориентир», – сказал он тихо.

Колечко поблескивало у Полины на пальце, напоминая о серебряной обручальной паре и будущей свадьбе, родные не ругались и не стыдили ее, с учителем проблема была решена – что еще нужно для счастья девятнадцатилетней принцессе?

Мариан Байдек

Ближе к вечеру, оставив воссоединившуюся семью, Мариан Байдек отправился в Зеленое крыло. Луна отпускала его, возвращалось привычное хладнокровие. И вместе с ним – желание пообщаться со слишком хитрым начальником Управления госбезопасности. Тем более что появилась важная информация – с утра в замке Бермонт состоялся разговор между Василиной и Демьяном. И пусть закончился разговор этот так, что Байдек до сих пор испытывал желание прервать род Бермонт на нынешнем короле, Тандаджи должен знать и принять меры.

Демьян после завтрака пригласил их в свой кабинет и еще раз принес свои извинения за то, что не поставил королеву Рудлога в известность о появлении Полины. И Василина, величественно склонив голову, приняла их. Она вообще не умела долго сердиться, его мягкая жена, но Мариан уже замечал, как меняется она на публике, как становится более твердой, властной. Кровь брала свое.

Однако в семье, рядом с ним, Василина оставалась его маленькой и нуждающейся в заботе принцессой. И иногда – маленькой и нуждающейся в поддержке королевой. К его счастью.

Мариан снова вернулся мыслями к утреннему происшествию. Бермонт подробно рассказал про поиски Полины, а в конце передал слова темного. О том, что ему нужна или подвеска, или кровь Рудлогов.

– А можно посмотреть на подвеску? – попросила Василина. – Хотелось бы понять, что в ней такого.

– Конечно, – Демьян снял цепочку с шеи, протянул ей. – Только к камню не прикасайся, это фамильная вещь, неизвестно, как на тебя среагирует.

Королева Рудлога кивнула и осторожно взялась за цепочку. Камень был почти непрозрачный, блестящий жирным глянцем, и будто светился изнутри, мерцая кроваво-красными и темно-лиловыми, почти черными, как последние закатные облака на фоне наступившей ночи, прожилками.

– Странно, – сказала Василина, – у меня такое ощущение, будто кто-то из семьи рядом… очень сильная вещь…

Она прикрыла глаза и вдруг дернулась, с ней вместе дернулся и Мариан, вскочил, наблюдая, как закатываются глаза у супруги, как ее трясет.

– Не трогай ее! – резко крикнул Бермонт, и Байдек зарычал, и король зарычал в ответ, останавливая его, но барон не сдавался, двигался вперед, к жене, преодолевая ломающий волю приказ.

– Я слышу голоса, – говорила Василина с трудом, и от ее пронизанного болью голоса Мариана выкручивало и тоже трясло, – крики, и мелодию или длинный крик, который за века сложился в музыку… был бой или война двоих… и женщина кричит… нет надежды, нет! Нет надежды! – вдруг взвизгнула, закричала оглушительно не своим голосом и заплакала, буквально завыла, словно убитая горем вдова. – Нет! Надежды! Что же вы наделали! Как нам все исправить!!!

– Не смей, – рычал Бермонт, показывая клыки, – нельзя!

Мариан двигался вперед – шаг, второй, – пока его жена выла, раскачивалась, и камень подвески качался вместе с ней, и Демьян прыгнул на него, прижал к полу, оскалился ему в лицо:

– Брат! Нельзя! Верь мне, убьешь ее, если остановишь! Не вернется! Надо, чтобы сама!

– Ложь порождает ревность, ревность порождает ненависть, – говорила королева чужим горьким голосом, – ненависть порождает месть, месть порождает войну. Сколько войн вам понадобится, чтобы заполнить эту пустоту? Сколько войн принесет он, чтобы вернуться? Разве я буду с кем-то из вас вместо него? Безумцы!

Байдек уже был на грани оборота, когда Василина устало и обреченно выдохнула:

– Что заперто кровью, то кровью и откроется. Так я сказала. Обет даю на века.

Подвеска выпала из ее руки, и Бермонт, невероятно быстро метнувшись к королеве, подхватил фамильную реликвию и вернулся на свое место как ни в чем не бывало. Василина с закрытыми глазами медленно падала вперед, из кресла, и Мариан бросился к ней, придержал, обнял, мечтая только об одном – увести ее отсюда. Нет, сначала убить короля дружественной державы, а потом увести.

– Не смотри на меня так, брат, – невозмутимо сказал Бермонт, – я понятия не имел, что нахождение рядом с Лунным глазом так подействует на нее. Мне, чтобы открылся дар прорицания, нужен настой из травы гаммары и ночь в храме рядом с Глазом, а тут вот как… не рычи… я сильнее… говорю, не знал. Прости.

– Мне хочется свернуть вам шею, – очень непочтительно признался Байдек, вглядываясь в лицо жены: она хмурилась, ресницы дрожали, словно она пыталась открыть глаза или проснуться. Сколько еще испытаний должна вынести его супруга? То кровь из нее сосут, то корону навязывают, то вот сейчас какие-то то ли пророчества, то ли воспоминания передают…

– Это полнолуние, – усмехнулся Демьян. – А ты солдат. Не тренирован ты просто. Неси ее в покои, сейчас вам принесут тонизирующий отвар и сладкое, поесть ей надо хорошо, когда очнется. А я пока запишу, что услышал. Просто так камень не говорит, значит, надо понять.

Мариан Байдек

Утро понедельника явно было утром покаяния Бермонта, потому что, как только Василина пришла в себя, Демьян снова явился и снова принес извинения за непредвиденный инцидент. Байдек глядел на него мрачно, и королева заметила напряжение между двумя мужчинами, насторожилась.