Читать книгу - "Авалон-2314 - Евгений Гаркушев"

Девушка поднялась с кровати – и с плеча сразу упала невесомая бретелька синего шелкового пеньюара.

– Ты жив, Дима. Можно, я буду называть тебя Димой?

– Ну не Сережей же, – попытался пошутить Соловей. – Так ты точно Оля?

– Да, конечно.

– А как твоя фамилия? По жизни ты чем занимаешься?

Девушка задумалась на пару мгновений, потом широко улыбнулась и объявила:

– Моя фамилия Наумова. Работаю я фотомоделью. Разве ты меня не видел на обложках журналов?

– Нет, – покачал головой Соловей.

– Ах ну да, ты же из прошлого… Здесь меня даже иногда узнают на улицах.

– Клево. Меня тоже узнают. Узнавали…

– И будут узнавать. Не зря же я вложила столько сил в твое воскрешение.

– А подруги?

– Зачем мне помощь подруг? – искренне удивилась Оля. – Я заплатила за процедуру сама. Недешево обошлось, но, полагаю, мы вернем деньги быстро.

– Надеюсь, – не стал спорить Соловей. – Скажи лучше, в этой гостинице подают завтрак? Я хочу чего-нибудь выпить. Только шампанское не люблю.

– Может быть, коньяк?

– Подойдет.

Оля подошла к маленькому холодильнику и достала оттуда легко узнаваемую бутылку «Хеннесси ХО».

Дима тяжело вздохнул. Простушка… Даже не знает, что коньяк не ставят в холодильник. Это ведь не водка и даже не виски. Так какая же она фотомодель – не угощали ее коньяком никогда? С другой стороны, фотомодели мозги не нужны, и про коньяк она знать не обязана. А выбор напитка радовал. Стало быть, деньги у Оли Наумовой имеются. Была бы она обычной серенькой поклонницей – продавщицей из супермаркета или какой-нибудь швеей-мотористкой, – ей бы пришлось за этот номер в отеле и за коньяк отдать годовую зарплату.

Но все-таки как он сам сюда попал? Что произошло? Все эти разговоры относительно будущего, о том, что он умер и воскрес… Ведь такого не может быть! Нужно меньше увлекаться стимуляторами. А то, как девушка изменила внешность? Может быть, и правда, в прошлое пробуждение он еще не пришел в себя после сложной медицинской процедуры? Лучше об этом не задумываться.

Выпили по рюмке холодного коньяка – он оказался не таким уж плохим на вкус, все-таки температура – совсем не главное в благородном французском напитке. Греть да нюхать – дешевые понты богатеньких папенькиных сынков, золотой молодежи. Дима всегда так считал, но в последнее время сам проникся такими понтами. С волками жить – по-волчьи выть.

Оля между тем раскраснелась и оживилась:

– Сейчас тебя почти никто не знает, Соловей, но я все исправлю. У меня есть такие знакомства – раскрутим тебя заново, станешь звездой. Суперзвездой!

У Димы внутри вновь похолодело. Он просто отказывался верить в то, о чем ему твердили.

– Так мы реально в будущем?

– Конечно, – девушка хихикнула. – И знал бы ты, как здесь здорово! Просто чудесно и замечательно. Все что хочешь. Все как хочешь. И даже больше того.

– А какой год на дворе?

Соловей ожидал любого ответа, начиная от «две тысячи сотый» до какого-нибудь «стотысячного» года, но девушка без запинки ответила:

– Сто пятьдесят седьмой.

– Как это? – поразился Дима.

– Ну, сто пятьдесят седьмой год новой эры, – немного раздраженно бросила Оля.

– А если по-человечески?

– Я не знаю, – пожала плечами девушка. – Какая разница?

– Что значит – какая разница?

– Все, что было, давно прошло, – заявила Оля. – Мы живем в новом мире по новым правилам.

– Значит, все заново? – спросил Соловей.

– Да. Но я тебе во всем помогу.

Девушка игриво прижалась к Диме, и тот обнял ее в ответ. Портить с Олей отношения в такой ситуации не следовало. Да и внешне она была очень даже ничего…

* * *

Разбудило меня верещание информационной панели и легкое подергивание запястья в районе разъема имплантатов. Солнце ярко светило в окно, а компьютерные системы сообщали, что мне пытается дозвониться Никита. Его озабоченное лицо занимало всю информационную панель.

– Извини, что разбудил, папа. Боялся, не случилось ли чего с тобой.

Я подошел к окну, взглянул на сверкающие в лучах солнца башни и море зелени, вспомнил вчерашний день и проговорил:

– Со мной все в порядке. А если что-то случится – разве меня не воскресят вновь?

– Конечно. Но не только гибель угрожает нам в современном мире.

– Что еще?

– В основном ошибки, некоторые из них могут стать непоправимыми.

– Не беспокойся, со мной все в порядке. Вчера я лег поздно. Побывал в вирте, сходил в магазин. Планирую позавтракать на скорую руку. Хочешь ко мне присоединиться?

– Извини… Я собирался показать тебе город, но меня пригласили на собеседование и тесты в Таганрог. Хочу поступить на рыбоводческую фабрику – от дома недалеко, работа хорошая. Как ты считаешь?

– Ни разу не был на той фабрике, понятия не имею, в чем будет заключаться твоя работа. Что я тебе посоветую? В целом желание приносить пользу обществу в рыбоводческой промышленности похвально, но решать тебе, сын.

– Ты не обидишься, если сегодня я оставлю тебя одного?

– Нет. Погуляю сам. А тебе удачи.

– Спасибо.

Я задумался о будущей работе сына. Рыбоводческая фабрика… Хм… Если учесть, что в прошлой жизни он был гражданским летчиком – как-то неправильно. Хотя… Вполне понятно, что сейчас самолеты не такие, как прежде, – если они вообще есть. Те инверсионные следы, что я видел, не слишком походили на оставленные самолетом. Да и рыбоводческие фабрики наверняка другие. Каждому придется вновь искать свою нишу в обществе. И возможно, рыбоводы 2314 года делают более сложную и ответственную работу, чем летчики первой половины двадцать первого века…

Вновь зазвучал сигнал вызова. На этот раз на экране информационной панели появился незнакомый мне молодой человек.

– Даниил, извините, если оторвал вас от дел.

– Ничего страшного. Слушаю вас.

– Я представляю проект «Авалон» – программу, направленную на воскрешение ваших близких и друзей. Хочу выяснить, согласны ли вы сотрудничать с проектом и на каких условиях?

– Извините, не понял вопрос.

– Для того чтобы воскрешать ваших родственников и знакомых, необходимо ваше содействие, ваш труд и ваши воспоминания. Готовы ли вы поделиться ими с проектом, разрешите ли использовать их в целях воскрешения?

– Естественно, – ответил я. – Поступить по-другому было бы черной неблагодарностью.

– Всякое бывает.

– Находятся люди, которые не желают помогать «Авалону»?