Читать книгу - "Древний. Катастрофа - Сергей Тармашев"

— Господа, полагаю, мы можем начинать. — Управляющий директор открыл заседание Совета директоров. Решение об эвакуации семей сотрудников Бункера и последующая операция спасения подняли авторитет директоров на недосягаемую высоту. По всеобщему молчаливому согласию, три директора вот уже пятнадцать дней коллегиально управляли Бункером, сохранив вертикали подчинённости без изменений.

Управляющий перевёл взгляд на директора по науке и предложил:

— Лев Ильич, прошу вас начать.

Академик постучал пальцами по сенсорам консоли управления компьютера, и на голографическом экране возникла проекция Бункера в разрезе.

— Пятнадцать часов назад мы закончили полную проверку Бункера, включая все системы согласно проекту. Результаты таковы. — Учёный включил лазерную указку и повёл доклад снизу вверх. Лучик упёрся в самый нижний уровень.

— Уровень один: реактор. Реактор в норме, повреждения отсутствуют, деформации в пределах расчётных допусков. Все системы исправны.

Указка переместилась вверх по проекции на триста метров.

— Уровень два: система жизнеобеспечения. Повреждения отсутствуют. Оранжереи, биофермы, водный цикл, склады — всё в норме, деформации в допустимых пределах. Все системы исправны. Однако для успешной автономной работы в условиях замкнутого цикла имеющегося обслуживающего персонала недостаточно.

Лучик поднялся ещё немного.

— Уровень три: медицинский. В ведомстве Ивана Николаевича, как в сказочном Багдаде, всё спокойно. — Академик мрачно улыбнулся, его пристрастие к чёрному юмору было общеизвестно. Он продолжил, подняв указку выше, на самый маленький уровень Бункера:

— Уровень четыре: личный уровень Шрецкого. Предлагаю переименовать его в уровень управления. Тут тоже всё в норме, аппаратура и все системы исправны.

Лучик снова чуть подпрыгнул.

— Уровень пять: жилой и уровень шесть: «Улей». Все системы исправны.

Академик очертил указкой самый верхний уровень и продолжил:

— Уровень семь: научный. У нас тоже всё в норме. Теперь о грустном.

Директор по Науке посветил указкой шахты грузового и пассажирского лифтов.

— Согласно проведённым расчётам, Медвежья получила прямое попадание термоядерного заряда огромной мощности. Точно сказать сложно, порядка двухсот или более мегатонн в тротиловом эквиваленте. Что стало с сопкой, можно только догадываться, однако точно известно, что обе шахты лифтов завалены не менее чем на первые сто метров. Системы подгорных шлюзов больше не существует. Все коммуникации связи уничтожены. Мы не можем предпринять попытку связаться с другими выжившими, никакой сигнал не пробьётся через трёхкилометровую толщу. Получать какие-либо данные о состоянии дел на поверхности невозможно. Мы пытаемся использовать сейсмодатчики, но серьёзных результатов пока нет. Судя по всему, один из двух запасных пассажирских входов в Бункер разрушен в результате сильнейших колебаний поверхности. Второй запасной пассажирский вход и запасной грузовой вход, по расчётам, исправны, но есть вероятность того, что на поверхности они завалены. Согласно компьютерной модели ситуации, на поверхности сейчас круглосуточная ночь, вызванная сильнейшим загрязнением атмосферы. Ориентировочная температура минус пятнадцать градусов по Цельсию, и она продолжает понижаться. К концу месяца морозы подойдут к отметке в минус тридцать градусов. Температура будет продолжать падать с приходом зимы. В другой ситуации я бы предложил организовать выход научной группы на поверхность с целью установки приборов изучения внешней среды, а также ретрансляторов связи, но фактически выход из Бункера находится в эпицентре ядерного взрыва, там сейчас сильнейшая радиация. Вышедшие на поверхность будут обречены на гибель. В настоящий момент мы планируем провести работу по разработке возможных способов защиты людей от внешней среды, но говорить об этом пока преждевременно. — Академик выключил экран и закончил: — На этом у меня всё, господа.