Читать книгу - "Черная Земля - Кирилл Довыдовский"

– А почему они солнца не выносят? – решил спросить я.

Молчание. То есть ничего не раздавалось у меня в голове. Я подождал еще какое-то время. Он больше не откликнулся.

Никого будить я не стал. Мне помогал отдохнуть саабат, кроме того – нужно было привыкать к здешней темноте.

1 день 4-го месяца

Три дня не менялось ничего. Мы привыкали: к сумраку, духоте, кисловатому запаху чада факелов, к тишине. Листья не шелестели – их просто не было. Только стайки скрюченных комочков у макушек стволов: не листья, а что-то давно умершее.

Олм говорил: медленно, но расстояние до цели сокращается. То есть направление правильное, но идти еще долго. Ни ручейка, ни животного, которого можно было бы убить и съесть, за все время нам по пути не попалось. Начали экономить, но все равно – до конца пути оставшихся припасов хватить не могло.

– Вы слышали? – Я резко остановился.

– Что? – Кесса заозиралась по сторонам, пару раз съездив Мику по физиономии своей черной косой.

Я приподнял руку, делая знак: молчать. Что же это было? Я сам не мог понять, что услышал. Или ощутил? Человека я бы сразу почувствовал… С минуту мы не двигались.

– Смотрите! – вдруг воскликнула Кесса.

Очень, очень медленно к нам подкрадывалась белесая пелена – туман или тяжелый неспособный оторваться от земли белый дым. Спустя несколько секунд он подобрался вплотную.

– Пойдем дальше.

Полчаса мы шли быстрее, чем прежде. Туман начал сгущаться. Поначалу едва поднимаясь над черными корнями, скоро он стал подниматься выше. Видимость еще ухудшилась. Факелы защищали, но только на те же метр-полтора, что и прежде. Чтобы разглядеть что-то подальше, приходилось усердно всматриваться.

– Свернем левее.

Мы забрали в сторону – не резко, чтобы не отклоняться слишком от цели, но все же ощутимо. Спустя четверть часа, когда туман немного рассеялся и снова стал прижиматься к земле, напряжение немного отпустило…

Гуа-ак! Гуа-ак!

– Что…

Гуа-ак!

Я успел толкнуть Мика в плечо. Немного перестарался, зато на какое-то время он оказался в безопасности.

Гуа-ак!

Теперь пришлось уклоняться мне. Пролетевший мимо комок слизи врезался в дерево: темно-коричневый ствол вспучился в месте соприкосновения. Через секунду брызнули щепки – переломленное дерево стало заваливаться… его задержали запутавшиеся ветки.

Гуа-ак!

Наконец я получил возможность для удара. Одно движение мечом, второе, третье и четвертое… Один раз промазал, но Кессин кинжал довершил начатое.

Держась за крепкую голову, Мик поднялся на ноги.

– Прости, Мик…

– Да что с ним сделается?.. – Кесса разглядывала останки напавших на нас созданий.

«Это» больше всего походило на ящерицу, ходящую… точнее, прыгающую на задних лапах. Существо наводило на мысли о худой ощипанной курице, к тому же немного протухшей. Крупная голова на удивительно тонкой шейке и зубастая, наполненная тягучей мерзостью пасть. Когда последнее, четвертое создание сумело подпрыгнуть над моим ударом, тонкую шейку кинжал Кессы и перебил.

– Всего один плевок… – Мик смотрел на раскуроченный слизью ствол.

Гуа-ак!

На этот раз среагировали сразу трое. Маленькое тельце разорвало ударами двух метательных ножей и одной стрелы.

Гуа-ак!!!

Множественный звук. И все они были поблизости… где– то в тумане, который вновь стал подниматься выше.

– Да сколько их здесь?!

– Бежим! – крикнул я. И теперь исключительно в противоположную белесой дымке сторону.

Я схватил за руку все еще не отошедшего от потрясения Мика, и мы помчались.

Гуа-ак!!!

Я боялся, что отстанет Олм, но тот как-то умудрялся своим несуразным телом развивать весьма неплохую скорость. Хуже выглядел Мик. Мы бежали и бежали. Звуки скачущих в белой мути тварей, в конце концов, отстали. Потом скрылся в сумраке и туман. Стало как прежде – тихо и неподвижно вокруг. Друга я уже практически нес.

– Да что с тобой такое? – пришлось сгрузить его на землю. Олм уже чиркал кресалом, зажигая новые факелы.

– Не знаю… хреново что-то…

Я стал его внимательно осматривать. И…

– Идиот! У тебя же куска не хватает!

– Правда?.. – Мик чуть ожил, стал изворачиваться. Конечно, это же интересно. Не каждый день от тебя чего-нибудь отрывают.

– Слизью зацепило…

Я почувствовал себя виноватым. Ведь Мик был здесь из-за меня… Э-э… Что это еще за пораженческие настроения?!

– Мик, сейчас я буду тебя лечить! – Я произнес немного торжественно.

– Может, не надо?..

– Что с ним? – спросила Кесса. Последнюю минуту она все оглядывалась: вдруг кто-то увязался.

– Ничего, – ответил я.

– Да, выглядит как труп, – отметила Кесса, хотя я заметил – она тоже обеспокоена.

Я положил руку ему на рану: выглядела она как что-то разорванное. Он поначалу вскрикнул, потом попытался дать сдачи. Я ожидал и легко увернулся.

– Кесса, подержи ему правую руку.

Вырваться из моей хватки Мику, конечно, слабо, но мне просто было неудобно. Девушка уперлась ему коленом в предплечье. Парень немного угомонился. Итак… это было не очень хорошо – экспериментировать на друге, но делать нечего…

– А-а-а!!! Падла!!! Я тебе припомню!!! А-а!!!

Я отпустил руку. Осмотрел результат работы:

– Ну, почти.

Я рассчитывал чуть свести края раны, а уже потом слегка прижечь. Сжав черный шар между ладонями, я хотел коснуться раны только самым краешком, и в этот момент произошло нечто непредвиденное. Стенки заклятия коснулись друг друга и на Мика брызнуло несколько темных искр. Шар тут же распался, Мик заорал, но результат, какой-никакой, был добыт. Края раны остались на прежнем месте, зато кровь остановилась мгновенно. Кожа вокруг почернела.

На секунду я испугался, что как-то повредил ему: ожог был в два раза больше раны, – но вскоре успокоился. На ощупь почерневшая кожа казалась обычной, разве что немного грубее.

– Что это было? – Кесса смотрела на меня.

– Фокус, – ответил я. – Все. Вставай, Мик. Нужно отойти подальше.

– Не могу. Я болен.

– Ничего страшного, – заверил я его.

Следующие два часа мы шли молча. Все, кроме Мика. Во-первых, он не шел, а полувисел на мне, а во-вторых, он не молчал. Сначала он проклинал меня не переставая, потом – с перерывами на дыхание.

– Сволочь, ты, Кай…

– Эй, глаза не закрывай, придурок! – Мне почему-то показалось, что этого нельзя делать.