Читать книгу - "Везунчик - Николай Романецкий"

— И ради этих интересов вам теперь приходится скрываться в этой дыре!

— С чего вы взяли! — Она фыркнула. — Я вовсе не скрываюсь. Это моя комната свиданий. При маме-то неудобно. — Она посмотрела на меня с вызовом.

А я пребывал в сомнениях. Мне вдруг очень захотелось ей поверить. Вряд ли подобная женщина, почти девушка, могла быть замешана в чем-то серьезном. Куда ей! Ее же соплей перебить можно! Да-а, но тогда получается, что я в тупике… Была, правда, крохотная зацепка — та пауза, которую Паутова сделала между словами «с этой»и «женщиной», но, чтобы зацепиться, мне катастрофически не хватало информации. Оставалось отыгрывать назад.

— Ладно, — сказал я примирительно. Достал блокнот, черкнул на страничке несколько цифр, вырвал листок. — Если вдруг встретите доктора Марголина или он вам позвонит, брякните мне вот по этому телефончику. В любое время суток.

— Хорошо. — Она вновь прижала руки к груди. — Спасибо вам огромное!

— За что? — удивился я.

— За то, что не стали меня бить.

И такую подозревать в чем-то!.. Я фыркнул:

— У вас, моя милая, превратные сведения насчет морального облика наших доблестных частных детективов. Мы никогда не бьем свидетелей, если они не пытаются ударить нас.

Альбина Паутова вздохнула — не то с облегчением, не то сомневаясь в правдивости моих слов. А я вспомнил, что забыл осмотреться: все это время мы так и проговорили в прихожей.

— Могу я заглянуть к вам в комнату?

Зеленые глаза вновь вспыхнули, но она промолчала, лишь посторонилась, пропуская меня.

Комната была обычной меблирашкой. И, конечно, оказалась пустой. Так же как и санузел.

— Под кровать загляните! — насмешливо посоветовала Альбина. — И за портьеры обязательно! Вдруг именно там прячется доктор Марголин!

— Работа такая. — Я с готовностью выполнил ее указания. — Все, извините. — И направился к двери.

— Подождите, санинспектор!

Я обернулся.

Она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, прикурила и оценивающе посмотрела на меня:

— Вам ведь все равно на кого работать… Не могли бы вы мне помочь?

— Будет все равно лишь тогда, когда я завершу дело нынешнего клиента.

Мне вдруг чертовски захотелось ей помочь. Это было странное чувство: так, наверное, относится отец к своей взрослой дочери, такой родной, но, увы, такой же непутевой.

— Какая вам требуется помощь?

— Просто надо кое-что кое-откуда забрать…

— Что и откуда?

Она вновь задумалась. И отрицательно покачала головой:

— Нет, извините! Мне неудобно просить вас об этом.

«Понятно, — подумал я. — Амурные дела… Находятся ведь охотнички и до» линеек «. Как правило, это педофилы, у которых кишка тонка связываться с несовершеннолетними. А тут все в кайф — на ощупь почти ребенок, а Уголовный кодекс на подобную связь плюет с высокой колокольни! Вот и получилось, что любовник снимал ее голой, а теперь разбежались, и она хочет забрать пленки и сидюшники. А может, даже пахнет шантажом… Мы с боссом за такие дела стараемся не браться. Грязи много — денег мало…»

— Извините! — повторила она.

И я ушел. Будто сбросил со своих плеч неподъемный груз… Спустившись по лестнице, заглянул в берлогу комодообразной хозяйки.

— Моего духу уже нет, мамаша!

Клуша благосклонно кивнула.

— Простите, мамаша, — продолжал я. — Скажите, к Альбине, кроме меня, кто-нибудь приходил?

Клуша оторвала свой комод от стула, на котором восседала с видом царицы Клеопатры, подошла ко мне:

— Никто, милок. Не сомневайся, верная она тебе. У меня на это глаз — алмаз!

Я изобразил невероятное облегчение и вложил в старухину ладонь еще одну десятку.

— Если вдруг появятся, постарайтесь узнать, кто таков и чего ему надо.

— Господи, до чего же вы, мужчины, ревнивы! — Клуша спрятала деньги в стол. — Все выведаю, милок, не сомневайся. Приглянулся ты мне.

— Только Альбине о моей просьбе ни в коем случае не говорите. Незачем ей знать.

— Не скажу, милок, не скажу.

Все было на мази, и я отступил на заранее подготовленные позиции. Выйдя на улицу, закурил и немного посидел на знакомой скамеечке, слушая пение птиц и благосклонно поглядывая на спешащих мимо петербурженок. Потом вспомнил, что у меня во рту с утра крошки не было, и решил заглянуть на рынок, схрумкать хоть парочку бананов. Прошелся вдоль торговых рядов, прицениваясь. Пустой номер — цены везде одинаковы! Тоже мне, рынок! Впрочем, это рынок по-русски, наверняка все схвачено мафией…

И тут ко мне вновь привязалась давешняя цыганка. Поскольку в работе был временный перерыв, шугать ее я не стал, отстегнул от щедрот пятерку.

— По ладони будешь или как?

— Нет, красавчик, я не обманщица. Вырви три волоска из своей шевелюры.

Я выщипнул несколько волос. Цыганка зажала их в кулак, подула на него, положила левую руку мне на сердце. Я сразу насторожился — в кармане под ее ладонью находились документы. Между тем цыганка закатила глаза и забормотала дежурный набор гадальных фраз:

— А ждет тебя, бриллиантовый, дорога в казенный дом, но беды не будет… А сохнет по тебе, яхонтовый, блондинка, тебе знакомая… А дети твои, алмазный, все живы, только один мальчоночка мертвенький…

Я фыркнул: видно, какая-то из моих подружек умудрилась залететь, и пришлось ей, бедной, сделать аборт.

Цыганка открыла глаза, убрала руку от моего кармана (документы остались на месте — я следил внимательно), добавила с улыбочкой:

— Позолоти ручку — дальше скажу!

Смеха ради я достал еще пятерку.

— А бояться тебе, изумрудный, надо девы рыжей и зеленоглазой…

И пока я, остолбенев, пялился на нее с открытым ртом, дочь вольного табора выхватила из моих пальцев пятерку и юркнула в толпу.

Я кинулся за нею, наверное, только через минуту, но куда там!.. Цыганок по рынку болталось полным-полно, все они были похожи друг на дружку и все претендовали на содержимое моего кошелька. Но той, первой, я так и не нашел. И о бананах забыл напрочь.