Читать книгу - "Московский клуб - Вадим Панов"

Терминал «Анклав» был не только самым современным из столичных вокзалов, но и самым охраняемым. Правда, за второй пункт следовало отдать должное федеральным властям. Построившие терминал корпорации и пальцем не пошевелили, чтобы защитить его больше, чем того требовала разумная предосторожность: видеокамеры, оптимальное число охранников, поддерживающих порядок, вот, собственно, и все. Трехметровую стену вокруг терминала оплатило правительство, оно же расщедрилось на колючую проволоку сверху, электронную систему слежения и патрульных с собаками. Двое ворот: для пассажиров и транспорта, на обоих — стационарные наноскопы. У каждого проходящего в обязательном порядке сканируется «балалайка», сведения пересылаются в указанный в билете пункт назначения, вход провожающим запрещен.

Анклавы притягивали, манили. На независимых территориях не существовало воинской повинности и подоходного налога, были запрещены политические партии и организации. Всем правительствам планеты приходилось прилагать массу усилий, чтобы подотчетное население не сбежало под крыло корпораций, и в этом отношении меры, принимаемые в России, были куда либеральнее, чем в том же Китае, закрывающем Анклав Гонконг. Но тем не менее жесткими. Движение курсирующих между Питером и Москвой «суперсобак» регламентировалось инструкцией МВД. Первые три километра железнодорожного полотна контролировались не менее тщательно, чем сам терминал, и именно на них пилотам предписывалось выводить поезда на крейсерскую скорость. Затем шла магистраль, на которой убравшие колеса и вставшие на электромагнитную подушку «суперсобаки» останавливались только в случае крайней необходимости или в результате катастрофы. Инструкция звучала весьма жестко, но пилоты, как правило, тянули с набором скорости и выходили из трехкилометровой зоны еще на колесах. И не только потому, что контрабандисты с удовольствием приплачивали железнодорожникам за это маленькое нарушение. Помимо грузов Консорциума на «суперсобаку» прыгали «блохи» — люди, готовые рискнуть, прорваться к полотну под пулями федералов и провисеть полтора часа под брюхом несущегося на бешеной скорости экспресса. Люди, которые по-настоящему хотели в Анклав. Именно ради них пилоты, начиная ускорение, притормаживали за пределами охраняемой зоны, давая возможность «блохам» оседлать вагоны. А поскольку федералы не знали, где именно будет ловить своих паразитов следующая «суперсобака», им приходилось патрулировать не менее десяти километров эстакады. В свое время было выдвинуто предложение наглухо закрыть не трех-, а двадцатикилометровую зону, но благоразумие и щедрые подношения Консорциума сделали свое дело: идея заглохла. Игра в кошки-мышки продолжалась.

— Пора! — шепнул себе Илья и со всех ног бросился к почти остановившемуся поезду.

Федералов не видно, но это ненадолго: они уже наверняка получили сигнал об остановке «суперсобаки» и мчатся ловить «блох».

— Быстрее! Быстрее!!

В этом месте магистраль еще не ушла на эстакаду, но полотно располагалось довольно высоко, и бегущий человек был прекрасно виден издалека.

Краем глаза Илья заметил попутчиков: серые в предрассветной дымке фигуры не меньше него торопились к обтекаемой громадине, на ходу вынимая «цеплялки» — нехитрое, но гениальное изобретение, позволяющее совершить бесплатное путешествие в Анклав. Было ли это случайностью, или нет, но под каждым стандартным вагоном «суперсобаки» находилась техническая выемка, более-менее надежно экранированная от электромагнитного поля. В углублении могли свободно поместиться два человека. Кто первым придумал использовать их для нелегального пересечения границ Анклава, тоже осталось неизвестным. Конструкция «цеплялок» и подробная инструкция по их изготовлению были запущены в сеть много лет назад, и, несмотря на честное предупреждение об опасности путешествия, у терминала «Анклав» не уменьшалось число желающих попробовать.