Читать книгу - "Подменыш - Ольга Богатикова"

глаза круглыми не то от ужаса, не то от восторга, а волосы находились в таком беспорядке, словно несколько раз вставали дыбом. Если бы Настя и Аграфена встретили его в лесу, наверняка приняли бы за своего собрата.

– Зачем ты сюда пришел? – грозно спросила я у него. – Жить надоело? Или в психушку захотел?

Матвей попытался ответить, однако с его губ сорвалось лишь невнятное мычание.

– Я угадаю, – усмехнулась я. – Ты хотел убедиться, что я взаправду буду встречаться с лешим?

Январин кивнул.

– Убедился?

Мужчина глубоко вздохнул.

– Матрена, – его голос звучал хрипло и глухо, – скажи честно, я сошел с ума?

– Пока нет, но ты на верном пути, – я похлопала его по плечу. – Матвей, то, что ты сегодня сделал – несусветная глупость. Людям нельзя искать встречи с нечистью. Нельзя, понимаешь? Это может стоить им не только рассудка, но и жизни. С духами другого мира должны общаться те, с кем они готовы пойти на контакт. Для остальных это очень опасно.

– Я подумал, что отпускать тебя ночью в лес неправильно. Лес – это не парк. В нем нет фонарей и асфальтированных дорожек. Одинокой девушке там не место. Мало ли кого она может встретить!

– Например, лешего, – я снова усмехнулась. – Мой храбрый рыцарь, поверь, в этих местах мне никто и ничто не угрожает.

Я осторожно взяла его под руку. Кожа Январина была холодной, как лед. Матвей слабо улыбнулся, и мы медленно пошли к лесной опушке.

В том, что Матвей испугался, не было ничего особенного. Неискушенного человека встреча с иномирцами всегда пугает до полусмерти, а для убежденного материалиста ожившая сказка и вовсе должна была стать потрясением.

Желание Январина убедиться, что я не сгину в чаще и не стану жертвой лесного маньяка, похвально и лестно, однако волноваться ему не стоило. Да, лес не парк. Однако сегодня заплутать в нем было бы сложно. С наступлением темноты на небо взошла луна, и ее свет отлично компенсировал отсутствие фонарей. В лесу, конечно, было гораздо темнее, чем в селе, однако забираться в чащу я вовсе не собиралась. Ближайший перекресток, подходивший для встречи с дедом Ермилом, располагался в нескольких метрах от опушки, поэтому слабое освещение не было для меня проблемой.

Матвею же, судя по всему, оно оказалось на руку. Я понятия не имела, что он отправился на рандеву вместе со мной.

– Расскажи, что ты видел, – попросила я, когда мы подошли к околице. – Мне интересно, как появление лешего выглядело со стороны.

– Оно выглядело жутко, – признался Январин. – Когда ты пришла на перекресток и пробормотала какую-то абракадабру, поднялся ветер. Он был такой сильный, что я едва удержался на ногах. А потом повело холодом, и из леса вышел высокий бородатый старик.

– Ты разглядел его лицо?

– Нет, оно оставалось в тени. Я видел только фигуру, и она была вполне человеческой.

Я кивнула. Нечисть всегда принимает облик жителей этой реальности, а ветер – их неизменный спутник. Он поднимается каждый раз, когда человек вызывает иномирца на разговор.

– Ты долго с ним говорила, – продолжал Матвей. – Я не понял из вашей беседы ни слова. Хотя знаешь, иногда мне казалось, что вы общаетесь по-русски, но шиворот навыворот.

– Примерно так и было, – кивнула я.

Матвей остановился и посмотрел мне в глаза.

– Ты так свободно об этом говоришь! – с чувством произнес он. – Будто все это банальные вещи. Будто во всем этом нет ничего особенного! Разве существование нечисти не принято скрывать? Неужели ты не боишься прослыть сумасшедшей, Матрена?

– Наши предки рассказывали о нечисти веками, – серьезно ответила я. – Никто и не думал скрывать о ней информацию. Наоборот, люди стремились предупредить об опасности, которую она несет, и научить правильному с ней обращению. То, что большинство наших современников считает ее выдумкой, – их личная проблема. Сумасшедшей же я прослыть не боюсь. Меня с детства считают чертовым отродьем. Мне по статусу положено общаться с лешими, русалками и обдерихами.

Январин покачал головой.

– Проклятье!.. И как мне теперь жить? За каких-то тридцать минут все перевернулось с ног на голову. Сказки оказались правдой, а мир стал таким… странным! Что мне теперь с этим делать?

– Если хочешь, я могу сказать, что тебе все померещилось. Что я – душевнобольная идиотка, а старик, которого ты видел в лесу – просто дед, с точно таким же диагнозом. Ты в это поверишь, и жизнь снова станет простой и понятной.

– Серьезно? Ну, допустим. А как быть с моим братом, Матрена? Как ты узнала, где его искать? Как поняла, что он умер от сердечного приступа?

Я развела руками.

– Душевнобольные идиотки порой бывают очень догадливыми.

– Ну, нет, – Матвей покачал головой. – Я себя обманывать не привык, и делать вид, будто ничего не было, не стану. Если я чего-то не замечаю, это вовсе не означает, что этого нет. Только знаешь… Мне бы очень хотелось, чтобы ты хотя бы кратко, хотя бы в двух словах, объяснила, что за чертовщина творится рядом с нами.

– Тебе это правда надо?

– Надо. Очень.

– Хорошо, – я пожала плечами. – Про чертовщину я тебе расскажу. Только утром, ладно? Я устала и мне очень хочется спать.

– Счастливая, – хмыкнул Матвей. – Я после этой прогулки не усну. Причем, наверное, уже никогда.

– Не выдумывай, – улыбнулась я. – После этой прогулки ты будешь спать, как убитый. Если же ты боишься оставаться один на один со своими мыслями, можешь переночевать у меня. Я постелю тебе на диване и угощу валерианкой.

– Было бы неплохо, – согласился Январин. – Спасибо, Матрена.

***

Матвей проснулся, когда кавалькада автомобилей, приехавшая в Соловьевку за отыскавшимся мальчиком, отправилась в обратный путь.

– Интересно, расскажет ли он родителям, что провел двое суток в компании лешего? – сказал мужчина, наблюдая в окно за удалявшимися машинами.

– Конечно, расскажет, – я поставила на стол две тарелки с омлетом, две чашки с чаем и блюдо с бутербродами. – Но ему никто не поверит. Все решат, что это его фантазии. Нечисти не существует, помнишь?

Матвей криво усмехнулся и сел за стол.

– Слушай, Матрена, я тут подумал: ведь получается, ребенка нашла ты?

Я неопределенно махнула рукой.

– Разве тебе не должны дать за это награду? Например, Почетную грамоту или Благодарственное письмо?

– Нет. Мне никто ничего не должен.

– Почему?

– Потому что о моем участии в поисках никто не знает. Кроме тебя и дяди Капитона.

– Но ведь это не справедливо!

Я поморщилась.

– Матвей, давай говорить честно. Мое участие в этом деле вызовет слишком много вопросов. Я это уже проходила. Как-то раз дядя попытался доложить начальству,