Читать книгу - "Бандиты. Книга 1. Ликвидация - Алексей Лукьянов"

— Кто велел Скальберга убрать? Белка? — спросил Кошкин.

— Не знаю, про что толкуете, товарищ начальник, — смиренно отвечал Баянист. — Я чистокровный пролетарий, на колчаковских фронтах раненный.

— Чего? — улыбнулся Кремнев. — Шура, ты мне в глаза посмотри. Сколько раз я тебя в дальний путь провожал? Аркадия Аркадьевича помнишь? Сколько он дел твоих вел, не подскажешь?

— Товарищ начальник. — Баянист преданно смотрел в глаза Кошкину. — Прошу занести в протокол — это есть самый настоящий контрреволюционный элемент, царский сатрап Кремнев. Он столько борцов с царизмом на каторгу отправил! Арестуйте его немедленно, так как я есть пострадавший от его произвола.

— Конвой! — позвал Кошкин.

В кабинет вошел конвойный.

— В камеру.

Когда Баяниста увели, Кошкин спросил:

— Нам его признание нужно?

— Нет, — ответил Кремнев, — одних показаний Коли-Васи достаточно будет. Тут другое дело…

— Что опять?

— Перетрусов думает — и я склонен с ним согласиться, — что эти упыри к Белке никакого отношения не имеют. Они просто мокрушники, торпеды. Белка таких не держит, у него сплошь фартовые.

— Зачем же Скальберга убили?

— В том и вопрос. Тот, кто им велел Скальберга убрать, другой интерес имел.

— Какой интерес?

— Меня больше занимает, кто заказчик.

— Но почему не Белка?!

— Смотрите сами. Что говорит Коля-Вася? — Сергей Николаевич порылся в бумагах на столе, вынул нужную и стал читать вслух: — «Тогда Фадеев и Плотвинов стали в него стрелять, а когда патроны закончились, еще и ногами топтать. Андреев сказал жене Сеничева, чтобы передала милиции привет от Ваньки-Белки…» Кремнев вопросительно посмотрел на Кошкина.

— И что? — не понял Владимир Александрович.

— Совсем зеленому Перетрусову все ясно, а вам невдомек?

— Ну говорите уже!

— Куликова, как выяснилось, тоже убивали Баянист и компания.

— Я сам их допрашивал, перестаньте повторять то, что я слышал.

— Так скажите мне — почему всюду сообщение от Белки оставляют, а Скальберга убивают инкогнито и собираются еще избавиться от трупа?

Вопрос поставил Кошкина в тупик. Он собирался всеми правыми и неправыми методами выбить из Баяниста, где прячется Белка, а тут получалось, что виноват кто-то другой.

— Значит, до Белки не добраться? — спросил он.

— Не этим путем, — покачал головой Кремнев.

— Твою мать…

Кошкин был расстроен. Так быстро найти убийц — и впустую.

— Ищите, кто заказчик, — сказал он после непродолжительного молчания. — Пусть это даже не Белка, но я хочу, чтобы заказчика нашли. Это уже вопрос принципа.

Все это Кремнев и передал на очередном сеансе связи с Перетрусовым. Богдан не знал, радоваться или горевать. Не порушили легенду — уже спасибо, но опять заниматься не своим делом?

— Я вот тут подумал, — сказал Кремнев. — Записку Скальбергу написал кто-то знакомый. Знал он этого человека и доверял. Может, кто-то из его старых осведомителей скурвился?

— Думаете, Баянист был этим осведомителем?

— Баянист неграмотный. А записка без ошибок, красивым почерком исполнена. Это какая-то интересная рыба, я таких только до революции встречал, да и то редко.

— Значит, Скальберга убрал его старый знакомый? Руками Баяниста? Так колите Баяниста, и все узнаем.

— Не колется твой Баянист. Будто ждет чего-то. Я не понимаю, на что в его положении можно надеяться, но ведет он себя самоуверенно. Сдается мне, что тот, чей заказ Баянист выполнял, обещал его каким-то макаром вызволить.

— Думаете, у нас крыса завелась?

— Такое тоже возможно, но Баянисту могли и мозги запудрить. Никак не могу придумать, как с него эту самоуверенность сбить.

— Ладно, вы тогда думайте, а у меня сегодня еще делишки назначены. Кстати, у меня тут насчет истории этой, со стукачом Скальберга, мысль имеется. В транспортной ЧК у меня дружок работает, Леонид Пантелкин. Вы к нему напрямую обратитесь, может, он придумает чего. У него голова не хуже моей варит. Ну, я побегу.

Сергей Николаевич не стал возражать. Дел в уголовке много, и все важные. Если данных по одному делу недостаточно, значит, нужно заняться другим, переключить мозг. Может, другое дело и поможет раскрыть то, которое застряло. Он записал имя перетрусовского приятеля в записную книжку и тоже покинул квартиру.

Богдан же отправился на Невский. Сегодняшняя встреча была связана с давным-давно забытой аферой, во главе которой стояла некто Эмма Павловна Прянишникова. История комичная и трагичная одновременно, Богдану она сразу запала в душу, потому что криминальный талант — это тоже талант, что ни говори.

Эмма Павловна была замужней дамой без каких бы то ни было страстей и наклонностей. Сидела дома, воспитывала детей, всячески угождала супругу, простому служащему путей сообщения. И вот как-то раз, когда дети уже подросли и поступили один за другим в Михайловское артиллерийское училище, Эмма Павловна заскучала. И, видимо, от скуки, заинтересовалась, чем же все-таки муж на работе занимается. Муж служил диспетчером, работу свою считал скучной, но долгими зимними вечерами говорить о чем-то было надо, и он нехотя рассказывал досадные подробности своей профессиональной деятельности, переставляя шахматные фигуры по схеме железнодорожной станции, которую обслуживал.

Имея от природы пытливый ум, Эмма Павловна легко вникла в суть железнодорожных перевозок и обнаружила, что здесь можно сколотить приличный капиталец, просто переставляя вагончики с места на место. Она и сколотила, просто время от времени заглядывая к мужу на службу и вмешиваясь в его работу, пока тот отвлекался. На фиктивный адрес несуществующей торговой фирмы стали приходить товары первой необходимости, самые разные и в объемах прямо-таки колоссальных; а потом два приятных молодых человека по дешевке перепродавали эти товары питерским магазинам и лавкам. Первым неладное обнаружил сам супруг. Подсчитал убытки, которые по его вине — он не догадывался, что за всем стоит его благоверная, — терпели разные торговые компании, и бросился под поезд, когда цифра перевалила через миллион. В предсмертной записке он признался во всем. Однако принял на себя вину напрасно. Полиция давно интересовалась торговыми махинациями подставной фирмы и за молодыми людьми тоже вела слежку. Через них нашли и саму мадам Прянишникову.

Увы, заслуженного наказания вдова понести не могла, потому что, во-первых, фирма была оформлена на имя мужа, а во-вторых, Эмма Павловна всем сердцем любила супруга, и известие о его смерти вызвало у мадам Прянишниковой апоплексический удар, в результате которого ее хватил паралич ног.

Историю эту, как забавный курьез, Богдану рассказал Сергей Николаевич, но она возымела совершенно неожиданное продолжение. Совсем недавно, в глухом железнодорожном тупике одного из питерских вокзалов, о котором транспортный отдел ЧК, видимо, и не подозревал, появился вагон без маркировки, под завязку забитый мешками с гречей. Двое вполне приятных, хотя и не слишком молодых человека за разумную цену меняют продукт на любую конвертируемую ценность. Богдану было назначено на восемь вечера.