Читать книгу - "Дурочка - Ульяна Островская"

– Естественно, – насторожилась портниха.

И правильно насторожилась, мама пошла в наступление:

– Получается, модным силуэтам года три, не меньше. Пока нарисовали, пока отпечатали… два года назад. Пожалуй, торопиться не будем, присмотрим модели посвежее.

– Через три дня бал по случаю приезда московской оперы на гастроли, так могу сказать – все наше дворянство обшито мною!

– Очень кстати бал, приглашение я получила… теперь точно пойдем, – кивнула мама, – там модели и посмотрим.

На бал Казимиру не взяли, а родители пошли и меня взяли. Портнихе все же заказали одну форму для учениц школы магии. С белым воротником. Воротник и нагрудный кармашек обшивается тесьмой нужного цвета после решения приемной комиссии, а оно зависит от изучаемой магии.

Но мама и тут засомневалась в качестве тканей, поэтому повседневное форменное платье будет отшито в единственном экземпляре. В перспективе как запасное в случае каких-либо казусов.

Бал мне понравился, а родителям – нет.

У мама неприятие выразилось в скорбно поджатых губах, а папа приподнимал светлую бровку на любое отклонение от норм. Например, меня приглашали подростки на танец. Оказывается, спрашивать позволения должно у родителей. Благо, я не сразу сообразила, что меня приглашают, ведь бал не юных дебютантов, поэтому родители планировали посмотреть на приезжих и откланяться. К тому же мама отдавала себе отчет – оперные дивы, украсившие бал, могут и обязаны забежать впереди моды, то есть делим все на два.

Но организаторы решили выжать из бала, раз уж пришлось потратиться, все, что можно.

Папа вздохнул и милостиво согласился на мой танец с каким-то котом в сапогах, но сами родители медленно проплывали рядом, бдительно оглядывая нашу пару.

Как будто я рвалась на этот бал, очень нужно, как же.

Модели уже рассмотрела, да и не особо отличались они от рисунков в обернутом альбоме. Ну, кроме двух элементов – появился рукав фонариком и декольте на балу более глубокое.

Мои ясновидящие на боевом посту:

«На родителей оглянись…»

Развернулись с партнером в танце, и я вслушалась в их разговор с каким-то военным дядькой. Дядька молодцевато подщелкивал каблуками и позвякивал шпорами, ведя за руку шикарную даму с усталым лицом. Ей этот бал так же нужен, как мне и родителям. К тому же мама явно злилась, но внешне, наоборот, успокаивалась с каждой минутой. Только мы отлично знали, какая буря сейчас собирается.

Мама приветливо улыбалась:

– … баронесса Савельева. Мой муж барон Савельев.

Папа щелкнул штиблетами:

– К вашим услугам.

Дядька удивился:

– Вы так похожи на баронессу Ушакову … я подумал, что увидел дочь, которая внезапно уехала… давно, правда… извините, баронесса Савельева!

И опять каблуки и шпоры бряк-звяк громко на весь зал.

А, вот кто образец для моего «кота в сапогах». Можно не ломать голову, почему после Пасхальной ярмарки недоросль почти в карнавальном костюме. Наверное, ноги растут быстрее остального тела!

Я не выдержала и улыбнулась, глядя на сапоги «котика» и дядьки.

«Чисто гусар! Позер…» – хихикнула младшая ясновидящая.

Дядька всмотрелся в нашу пару с «котом» и замер с поднятой ногой.

Спасибо, тут и танец закончился.

Родители подхватили меня с двух сторон, попрощались с хозяевами, вышли к нашей лошадке, и мы быстренько потрусили домой.

***

За два месяца до экзамена меня начали обшивать, одевать и готовить к школе. Мама на балу времени не теряла, определилась с модой и нужную портниху нашла в соседнем городке Березайка.

Мои наставницы подтвердили – «понтов меньше, толку больше». Про понты я не поняла, но все-все нужное закупалось и складировалось, нет других слов. В учебную комнату уже и зайти сложно. Четвертая сумка полная, остальное в работе!

А цены?!

Повезло только с обувью, и то случайно.

Мастер-обувщик ездил мимо нашего дома в свое ателье и нашелся сам, папа его даже не искал.

Скрутило мастера почти у наших ворот – запущенная позвоночная грыжа. Не оставлять же дядьку у ворот? Мы разбирали такие случаи на пересылке, пришлось его полечить, делая неуверенное личико для домашних.

На следующий день обувщик обратился к дорогущему целителю, и тот разорался от всеобщей бестолковости – никакой грыжи, зарисованной в карте больного между позвонком и крестцом, не обнаружилось. Целитель забрызгал всех слюной и даже денег не взял за прием.

В результате обувь нам обошлась значительно дешевле, ибо наше душевное тепло и предложенный обед помогли известному мастеру разогнуться и продолжить свой путь.