Читать книгу - "Король Камней - Генри Лайон Олди"

Циклопу чудилось: его голова пухнет, как во время лечения Симона. Набухают жилы, оплетающие Око Митры, кровь жаркой волной грохочет в висках. Череп готов лопнуть, извергнув наружу кипящее содержимое. Разгадка вертелась вьюном, не даваясь в руки. Цветные кусочки смальты отказывались сложиться в мозаику. Янтарный грот. Метаморфозы. Ушедшие. Красотка говорила:

«Они изменяли саму суть вещей и существ…»

Библиотека встретила его запахом растрескавшейся кожи и пыли древних фолиантов. И еще – мускуса. Сын Черной Вдовы вздрогнул. Этот запах встретил его двадцать лет назад, когда он забрался в окно башни, мечтая завладеть Оком Митры. Несчастный, ты получил то, чего хотел. Помнишь, ты счел содержимое библиотеки хламом. Что скажешь сейчас?

– Скажу, что я был тупым болваном, – пробормотал Циклоп. – В моем возрасте поздно умнеть. Но я попробую.

Футляры со свитками – сафьян, медь и дерево. Инкунабулы с бронзовыми скрепами, запертые хитроумными замками. Дюжина пухлых тетрадей в переплетах из телячьей кожи. Циклоп дотянулся до верхней тетради, сдул пыль. Переплет был приятным на ощупь. Он показался Циклопу теплым, живым.

Письменный стол стоял у окна. На столе – чернильный прибор из бронзы: колодезный сруб с воротом. К срубу, отдыхая, привалился старик с двумя ведрами. В колодце отсвечивали чернила, стариковские ведра были доверху наполнены песком для присыпки. За колодцем, рощицей диковинных деревьев, торчали гусиные перья. Колодезный ворот представлял собой хитроумный механизм для их очинки. Кажется, миг – и в библиотеку скользнет Красотка, без церемоний сгонит Циклопа с любимого кресла, обмакнет перо в колодец…

За спиной скрипнула половица. Циклоп дернулся, едва не уронил тетрадь. Никого. Половицы рассохлись, вот и скрипят, жалуясь на жизнь.

Вздохнув, он раскрыл тетрадь.

«…многообразие сбивало меня с толку. Я была уверена, что ряд рисунков изображал Ушедших. Но как вычленить нужные, отсеяв изображения иных существ? Как разобраться в феерическом буйстве форм? Ответ подсказало мое собственное тело. Око Митры, Король Камней – несомненное наследие Ушедших. Под его воздействием мое тело начало меняться. Но разве могли Ушедшие, создавая Око, не учесть подобную опасность?

Ответ оказался прост. Как я не видела его раньше?! Метаморфозы плоти не являлись для них опасностью! Ушедшие не имели постоянного облика, изменяя тела по своему усмотрению! Для них это было так же естественно, как для нас – сменить шубу на плащ. Вот почему их изображения – разные! В поисках подтверждения своей догадки я заново пересмотрела коллекцию рисунков. Теперь я искала не различия, но сходство. Общий абрис, зачастую – единственный глаз, похожий на огромный кристалл… Не отсюда ли пошли легенды об гигантах-циклопах? Искаженная веками, людская молва придала «циклопам» человекоподобный облик. Природное свойство людей: очеловечивать чуждое. Это же свойство сыграло злую шутку и со мной. Пытаясь понять Ушедших, я мимо воли наделяла их нашими качествами и устремлениями…

Я отвлеклась. Иногда формального сходства отыскать не удавалось. Но даже в копиях древних рисунков чувствовался общий стержень, смысл которого я не в силах выразить словами. Это всё были существа единой расы! Увы, метаморфозы плоти, естественные и безболезненные для Ушедших, для нас – мучительны и гибельны. Тело – наше проклятие и приговор. Я не знаю, сколько мне осталось…»

Белые языки поземки за окном облизывали могильный холм. Зима заметала следы, но небо скупилось, швыряя вниз жалкие подачки – горсти снежной крупы. На темной земле оставались причудливые разводы: письмена Ушедших, способные свести человека с ума.

«Я знаю, что убило Красотку, – размышлял Циклоп. – Однако новое знание не приближает меня к цели. Изменчивость природы Ушедших; древний артефакт, передавший Инес часть их свойств… Все это не объясняет, почему наследство Инес послушно мне. Быть может, ответ скрыт во мне самом? В Оке Митры, вросшем в мою плоть? Как заставить говорить проклятый камень? Я готов расколоть себе череп, если это даст ответ…»

Он не знал, как сумел излечить Симона в первый раз. Когда старец, едва живой, волоча каменеющую руку, заявился в башню Красотки – маг не узнал повзрослевшего мальчишку. Зато Краш-Циклоп на всю жизнь запомнил мага, вставшего между ним и демоном. Увидев Симона вновь, он страстно захотел помочь умирающему чародею. Тогда Око Митры ожило впервые.

«Я действовал по наитию. На опаляющем желании, на вере, не имеющей объяснений…»

Что еще? Перстни и жезлы, принесенные для настройки. Он очень хотел этому научиться – и ощутил вибрации, уловил диссонансы и сбои. А ведь у него никогда не было музыкального слуха! Еще – Янтарный грот. Медовые волны, разум мутится; из глубин естества исторгается вопль:

«Хватит! Прекрати!»

Желание? Снова – отчаянное желание. Крик души. Спасти Симона. Выучиться искусству Инес. Остановить напор требовательного янтаря… Чувство на грани исступления – и Око Митры откликается на зов?

Циклоп уставился в окно, собираясь с мыслями.

«Чего я хочу? Вернуть Инес к жизни? Сделать так, чтобы проклятые маги оставили меня в покое? Ты, сукин сын – давай, захоти чего-нибудь! Так, чтобы разум не вступал в борьбу с чувствами. Не в силах? Шторм души разбивается о рассудочное осознание невозможности? И ты еще мечтал повелевать Оком Митры?! Ты, не способный совладать даже с самим собой?»

Свет за окном изменился. Крупа перестала сыпать, поземка улеглась. Исчезли белые разводы, исчертившие могильный холм. Влажная земля парила, оттаивая. Откуда взялась оттепель? Кажется, на какое-то время Циклоп выпал из реальности. Рассудок помутился от перенапряжения, или он позорно заснул. Все ли по-прежнему в библиотеке? Стол, колодец-чернильница, рощица гусиных перьев. С минуту Циклоп тупо смотрел на собственную руку, пальцы которой сжимали очиненное перо. На указательном темнело фиолетовое пятно.

Чернила. Свежие.

С пальцами было что-то не так. Но взгляд Циклопа, словно магнит – железо, уже притянула к себе тетрадь. Он точно помнил, чем заканчивались записи Инес: «Я не знаю, сколько мне осталось…» Дальше шли чистые листы. Теперь же, после отступа, на пергамент легли еще три абзаца. Знакомый почерк – наклон вправо, стремительные росчерки «поперечин», небрежные завитушки… Циклоп пригляделся. Да, почерк тот же, но более размашистый, чем на предыдущих страницах; обводы букв слегка дрожат.

Казалось, Инес взялась за перо после долгой болезни.

«…я ошибалась! Изменения плоти – следствие. Результат особых свойств разума, которыми обладали Ушедшие. Мы, маги, подобны им, но бесконечно ущербны в сравнении с прежними владыками земли. Око Митры пыталось сделать меня Ушедшей, вернуть «утраченные» возможности, которыми я никогда не обладала. В том числе – способность к метаморфозам плоти.

Король Камней хотел вылечить меня!

Дайте ребенку нож – и он порежется. Вручите меч дураку, и он рассечет себе ногу. Дикарь, не знающий огня, обожжется, сунув руку в костер. Око Митры даровало мне талант, которым я не умела пользоваться. Метаморфозы корежили мое тело, а я не знала, что с этим делать. В итоге «лечение» убило «больную». Полагаю, огонь изменений продолжил терзать мой труп – так горит забытый костер, пока дрова не обратятся в золу…»