Читать книгу - "Сделка с профессором - Полина Краншевская"

Следующим уроком у Беатрис в расписании стояла арифметика, и ей пришлось нестись в другое крыло главного корпуса, чтобы добраться до кабинета господина Жуля. Наконец нужная дверь была перед ней, и, постучав, она заглянула внутрь.

– Здравствуйте, господин Жуль. Простите за опоздание. Могу я войти?

– Адептка Сонар, – в негодовании проскрежетал преподаватель режущим слух надтреснутым голосом, – почему вы позволяете себе приходить на занятие позже меня?!

– Простите, господин Жуль, – пролепетала она, опустив глаза в пол. – Меня задержал профессор Привис. У нас была манология перед вами.

– Профессор?! – разозлился он еще больше, хотя особого повода для этого Беатрис не давала. – Я выясню это у вашей бонны. Займите свое место.

Беатрис прошмыгнула к третьей с конца парте и села рядом с Элизой Хаксли. Преподаватель продолжил прерванный монолог, а соседка спросила еле уловимым шепотом:

– Ты как? Что он тебе сказал? Неужели сам решил тебя пороть?

– Не болтай всякую ерунду, – буркнула Беатрис, не желая ни с кем обсуждать непонятное поведение профессора. – Позже поговорим.

И они принялись внимать речи господина Жуля, а он продолжал напрягать свои хронически больные голосовые связки и терзал слух учениц, не жалея сил.

– Вам были заданы две задачи, каждая имеет несколько решений. Кто пойдет к доске и продемонстрирует свой способ вычисления?

Ученицы молчали, понурив головы. Арифметика была одним из самых ненавистных для них предметов, и для этого имелось, по крайней мере, две причины. Во-первых, магическая комиссия забрала большинство девушек из деревень, и они, попав в школу, имели очень смутные представления о математике как таковой. Считать могли все, этому учили на курсах при храмах, но вот дальше простых примеров дело никак не шло. А во-вторых, господин Жуль отличался крайней раздражительностью, выходил из себя по малейшему поводу и начинал кричать и бранить учениц, постоянно занижая баллы. Естественно, никто не хотел на его уроках добровольно становиться объектом для вымещения злости.

– Хельга Дорн, идите к доске, – выбрал господин Жуль жертву, окинув учениц оценивающим взглядом, и с предвкушением осклабился.

У него была поразительная способность нутром чувствовать тех адепток, что плохо знали урок, и он каждый раз вызывал одну из таких учениц, а потом добрую половину занятия держал у доски. Несчастная краснела, бледнела, мычала что-то невнятное,  он отпускал в ее сторону едкие замечания и остроты, а когда наконец ему это надоедало, господин Жуль начинал кричать и обзывать вызванную девушку самым отвратительным образом, хотя при этом никогда не переходил на откровенную брань.

– Распишите подробно ваш способ решения задачи, – с кривой ухмылкой сказал преподаватель.

Хельга сжалась, просеменила к доске и взяла в руки мел. Во всех заведениях, где обучались отпрыски среднего и высшего сословий, давно перестали пользоваться этим допотопным способом письма. Учеников снабжали заговоренными палочками, что значительно упрощало им жизнь и позволяло быстро писать на специальной доске. Но школы для дайн, как и курсы при храмах для лоунов, все еще использовали мел. Департамент образования не считал нужным вводить здесь новшества, и директриса Камелии полностью поддерживала свое руководство в этом вопросе.

– Ну что же вы? – протянул господин Жуль. – Ваш подход к решению простейшей задачи настолько сложен, что вы не осмеливаетесь нам его представить? Дерзайте! Мы с удовольствием вас послушаем. Уверен, уж сегодня вы блеснете своим талантом к арифметике и удивите одноклассниц.