Читать книгу - "Осколки судьбы - Александра Гриневич"

«Я попала»! — простонала Татьяна, глядя на собственное отражение. Пусть не чёткое, пусть немного искажённое, но даже оно смогло показать всю глубину пропасти, куда она свалилась.

Вот и ответ, почему Тальку в дорогу мальчиком переодели. Меньше липких взглядов и вообще…

И, что ей теперь, носить паранджу? Так тут не принято.

Волосы Татьяна решила заплести, как можно туже. А вот дальше что? Опять штаны натянуть или рискнуть выйти в платье? Но Талька как-то же в нём ходила? Правда, всегда в сопровождении служанки.

Платье — штаны, штаны — платье?

Штаны.

Спокойнее и привычнее к ним. Да и не приходится в длинном подоле путаться. Хорошо бы любимые джинсы, но где их тут возьмешь? Один плюс во всём этом — грудь пока прятать нет необходимости. Те маленькие холмики, которыми обзавелась её предшественница, тянули на размер 0+ и не более. Так, один намёк на будущие дивиденды.

Уходя, пообщалась с хозяином. Предупредила, что вернётся поздно.

— Парень, сколько тебе весен будет? — не удержался от вопроса хозяин.

— Четырнадцать, — прикинула насколько она может потянуть.

— А не было ли у тебя в роду альвинов?

— Да, с чего вы это взяли?

— Уж больно мордашка у тебя смазливая, да нежная. Гляди, осторожней тут. У нас разный люд встречается. Некоторым всё равно мальчик ты или девочка. Понял, о чём я говорю?

— Понял, — во рту мгновенно пересохло. Об этом она и не подумала, вот уж, садовая голова. — Понял, как не понять. Догадливый.

Улица встретила её шумом и разноголосицей. Мимо проезжали повозки, громыхая колёсами по булыжной мостовой, переругивались между собой торговки.

— Пироги! Свежие пироги! С мясом, грибами, ягодами! Пироги!

— Кренделя, сладости, ватрушки!

— Пошла вон отсюда, это моё место! Пироги! Свежие пироги! С мясом, грибами, ягодами!

— Твоё мясо ещё вчера по улице бегало и гавкало! Кренделя, сладости, ватрушки!

Таня даже улыбнулась про себя. В её городе тоже самое про продаваемую в ларьках шаурму говорили. И сразу повеяло чем-то родным и знакомым.

Ей необходимо было добраться Олинны или Черного Захира. Или и к той и другому вместе. Смотря, как она сможет договориться. А это идти почти через весь город. Можно было бы и извозчика нанять, только вот денег было жаль, а город хотелось посмотреть. Вдруг по пути, что полезное встретится?

Она не торопилась, осматривала витрины лавок, приглядывалась, в чём ходят люди. Всё было интересно. Даже то, как проезжавший мимо возница обматерил проскочившего прямо перед лошадиной мордой мальчишку.

Чистенький аккуратный город, дома в два-три этажа, сады и огороды, булыжная мостовая. А вот тротуаров не было. Прохожие просто старались держаться с края дороги.

Дамы носили закрытые платья, накидки и кружевные чепцы. Под подолами угадывалось несколько юбок, но никаких корсетов и юбок колоколом. Это слегка обрадовало. Не придётся мучиться и издеваться над собой. Мужская одежда тоже отличалась разнообразием. Всё зависело от положения на социальной лестнице.

Видела Татьяна и обеспеченных горожан, облачённых в, хорошего сукна сюртуки, и представителей дворянства. Последние не чурались шелков и кружев. По крайней мере, ворот и рукава рубашек у многих были именно кружевными. Вышивка, пуговицы из полудрагоценных камней, золотые и серебряные шнуры, оружие на поясе. «Почти как в «Гардемаринах» или в «Мушкетерах», — подумалось ей. И тут же острое чувство сожаления, что в своё время мало интересовалась историей. Только фильмы и смотрела.

— Талина! — ахнул за спиной женский голос. — Негодная девчонка! Отец весь извёлся, с самого утра поехал караван встречать, а как весть получили о разбойниках, так и лицом почернел весь. А она по городу шляется! А-ну, стой! Стой, тебе говорят! Держите негодницу!

Татьяна оглянулась на вопли. В метрах пяти от неё стояла карета. Из неё выглядывала мачеха Талины. Перед глазами сразу всплыл образ этой женщины, вот только с высоты своего возраста, Таня иначе оценивала все слова и действия второй госпожи Корвин. Мачеха, есть мачеха.

Пока она зависла в воспоминаниях Талины, рядом остановился здоровяк метра под два, исполняющий роль охранника при госпоже Аглае Корвин и, Таню вежливо, но настойчиво препроводили к «родственнице».

— Негодная девчонка! — разорялась та, — вместо того, чтобы добраться до дома, бродишь по улицам, как нищенка! А, ежели тебя кто из наших знакомых в таком виде увидел бы? Позор! Говорила я Никару, чтобы не потакал твоим прихотям, да не шёл на поводу у этой старой ведьмы. Так кто станет жену слушать?

И хотелось бы пропустить мимо ушей эту брань, только вот как?

— Не отворачивайся от меня! Слушай, что мать тебе говорит.

— Вы мне не мать.

— Ах, вот ты как заговорила! Я тебя растила, кормила, уму разуму учила, и вот она благодарность! Маленькая мерзавка!

— Ещё неизвестно, кто кого кормил, — фыркнула Татьяна. Госпожа Аглая обладала выдающимися формами. Так раскормиться, это же надо уметь.

— Под замок! — прошипела в ответ мачеха.

— Ой, будет вам «маменька», и без вас голова болит. А тут ещё и вы жужжите, раздражаете своими бестолковыми воплями.

— Что ты сказала? — мачеха вытаращила глаза и раскрывая, и тут же захлопывая рот, изумлённо воззрилась на Татьяну.

— Голова болит, плохо мне. Вот умру сейчас у вас на руках, что отцу сказывать будете?

Как себя вести с теми, кто был семьёй Талины? Попробовать скопировать поведение Тальки? И для чего? Жить с ними и каждый день ломать себя, в угоду недалекой госпоже Аглае и её мужу, Татьяна не собиралась. Это её жизнь, ей подарили второй шанс. И теперь взять его и профукать? Но, вот засада, она попалась. А в этом мире власть отца над дочерью была абсолютной.

Её привезли в родительский дом. Мачеха тут же кликнула прислугу, и Татьяна оказалась отдана в их руки, с наказом, быть готовой к приёму гостей.

— И гляди мне, не опозорь отца. Я ему вестника пошлю, что ты дома. Благодарение Единому, не придётся траур надевать и сговор не сорвётся.

Татьяна сказала бы, что она думает об этом сговоре, и о «маменьке» в целом. Она много чего хотела бы высказать, но в данном случае: «молчание — золото». Смотреть по сторонам, слушать и сделать ноги в нужный момент. И не только ради себя — у неё там Андрейка под чарами один в комнате спит. Кто ему поможет? Никто.

А мы в ответе, за тех, кого приютили.