Читать книгу - "Мир дней. Том 1 - Филипп Фармер"

— На то у нас свои причины, — ответил голос-со-дна-колодца.

Плащ всколыхнулся — _о_н_о_ поднялось с кресла и начало расхаживать взад-вперед по комнате, сложив руки за спину. Широкие брюки скрывали ноги, так что Дункан не мог определить, существу какого пола они принадлежат.

— Я не хочу сказать, что вы не можете задавать вопросов, — произнесло оно. — Если бы вы не проявляли любопытства, вы выказали бы тупость. А зачем нам тупицы? Просто надо понять, что многие вопросы останутся без ответа. Когда я не отвечаю, не упорствуйте. Понятно?

— Понятно.

— Когда мы проводим многочисленные собрания — многочисленные? больше четырех-пяти человек никогда не бывало — мы рассматриваем только общие вопросы. На этих встречах никогда не обсуждаются конкретные планы, связанные с отдельными членами организации. Исключение составляют только те случаи, когда в деле участвуют несколько человек и необходимо обсудить синхронность их действий. Подобное бывает не часто. В данном случае мы приготовили операцию персонально для вас. Но сначала вот это.

Из-под плаща высунулась рука с голубым баллончиком.

— Мы всегда применяем это средство при первой встрече с новичками, а в дальнейшем — время от времени, наугад. Не может быть излишней осторожности. Надеюсь, вы понимаете?

— Конечно, — согласился Дункан. — Неужели в баллончике не туман истины? — думал он. — Что если руководители организации сочли его, Дункана, опасным для них? Как легко распылить яд… Он не мог остановить их. Если он будет сопротивляться, они все равно разделаются с ним.

Баллончик шипел. Дункан почувствовал влагу на губах, носу и на глазах и погрузился в сладко пахнущее облако. Пахнет фиалкой. — как туман истины, — промелькнуло в мозгу. Бесполезно задерживать дыхание и ждать, пока облако рассеется. Газ проникает через кожу и сейчас уже попал в его кровь. В полусознательном состоянии он все равно не сможет управлять дыханием.

Первое, что он различил, проснувшись, была темная фигура, склонившаяся над ним.

— Ну… значит, это правда.

— Что? — спросил Дункан. Сознание еще неполностью вернулось к нему.

— То, что вы способны лгать в парах тумана истины. Мне говорили об этом, но я не верил. В самом деле — не верил. Все мои усилия узнать от вас что-нибудь, кроме того, что вы действительно Эндрю Вишну Бивольф, провалились. Все рассказанное вами в тумане полностью совпадает с данными вашей идентификационной карточки. А то, чего в карточке нет, некоторые личные подробности, которые могли бы интересовать органиков, вы излагаете так, что никто и не усомнится: вы — Бивольф, и никто другой.

Инкогнито снова зашагало по комнате из угла в угол.

— Не укладывается в голове, но все обстоит именно так. Уникальный талант! Непостижимо! Что это? Гены? Или вы овладели этим сами? Впрочем, неважно. Хотя — почему? Если других можно было бы научить такому искусству, какое блестящее оружие оказалось бы в наших руках!

Фигура повернулась на каблуках и указала на Дункана пальцем, словно палец вдруг выстрелит лучом, который продырявит Дункана, и из раны польется правда.

— Вы действительно сами этому _н_а_у_ч_и_л_и_с_ь_? Или это природный дар?

— Научился сам. Я много экспериментировал с туманом, — ответил Дункан. — Но сама способность, мне кажется, пришла, как вы говорите, от природы. В самом деле, даже не знаю, как вам ответить.

— К сожалению, вы умеете лгать, поэтому я не могу определить, говорите ли вы правду. Бесполезно снова пускать туман и ждать, что вы все выложите.

Дункан не сомневался, что вопрос о происхождении его редкого дара задавался ему и тогда, когда он был без сознания. Зачем этот икс лжет? Может быть, члены организации настолько привыкли к двуличию, что врут без нужды? Или у него были какие-то особые мотивы? Я уже размышлял над этим. Наверное, будучи Кэрдом или кем-то из других шести.

С точки зрения руководства организации его исключительный талант несомненно имел большие недостатки. Если он умел одурачивать органиков, то при необходимости обвел бы вокруг пальца и их. А это означало, что он мог сделаться двойным агентом. Ему нельзя полностью доверять, но не след и отказываться от его услуг. Этот человек представляет собой оружие, подобного которому никогда не было ни у органиков, ни у подрывных организаций.

— Интересно, как называется ваша организация? — неожиданно спросил Дункан. — Я все время думаю о вас просто как о группе или компании, но название-то у вас есть? Трудно, знаете ли, соотносить себя с чем-то безымянным.

— О, да. Homo sapiens вечно нуждаются в названиях, этикетках и ярлыках. Иначе — никак. Вам действительно так уж необходимо знать название?

— Я бы чувствовал себя увереннее.

— Прекрасно. В этом субмесяце мы называемся ВПТ.

— В этом субмесяце? Вы что меняете название каждые двадцать восемь дней?

— Этим мы сбиваем с толку органиков.

Вряд ли это правда, подумал Дункан. Если органики захватят хотя бы одного члена организации, то сразу узнают все имена, которыми она когда-либо обозначала себя.

— Вы сказали ВПТ?

— Восставшие Против Тирании.

— Понимаю.

— Мне это название не нравится. Оно подразумевает только разрушение. Мы, безусловно, разрушители, но и строители тоже. Реконструкторы. Созидатели. Хотя сейчас это не имеет никакого значения. Пора перейти к плану операции. Слушайте внимательно.

Спустя тридцать минут инкогнито, пожелав Дункану спокойной ночи и прихватив с собой оба исказителя речи, удалилось. Дункан в соответствии с полученными инструкциями разорвал свою маску на кусочки и спрятал их в карман. Он вышел через другую дверь, оказавшись в коридоре, который вел в шумный гимнастический зал. Свернув налево, он через боковую дверь попал в переход между зданиями. Обрывки маски Дункан выбросил в урну. Ровно в десять часов вечера он сел в автобус и через десять минут сошел на углу дома, в котором он поселился. Дункан оглянулся, пытаясь определить, не следят ли за ним. Никого не было.

Задание, которое он получил, — Дункан не сомневался в этом — являлось частичкой большого плана, хотя ему, конечно, ничего не сказали, как его усилия будут сочетаться с действиями многих других. Он представлял собой всего лишь небольшую шестерню в огромной подпольной машине. Ему оставалось лишь надеяться, что ее создал не Руб Голдберг[14]. Будучи сведущим в истории — Дункан понятия не имел, почему это так — он знал, что революционеры обычно лучше преуспевают в сносе постройки, чем в плотницком деле. Конечно, это не всегда так. И все же ему казалось, что в целом ими в гораздо большей степени движет жажда власти, нежели желание создать лучшее общество. Сами они, конечно, в подобном не признаются. Подлинную перестройку общества почти всегда осуществляют те, кто отстраняет или просто уничтожает первое поколение борцов.