Читать книгу - "Игра Мелины Мерод - Александра Гром"

Преступники Дийона отнеслись с пониманием к моим планам и не совершали никаких деяний, могущих привлечь интерес отдела по особым делам. Сильвэн тоже с головой ушёл в работу. Несмотря на то, что он совершал визиты в столицу, они были распланированы по минутам и господин ла Лэкре с трудом выкраивал время на беседы по галофону. Правда, каждый раз он сетовал на свою загруженность, невозможность встретиться и признавался, что безумно скучает по мне. Я тоже скучала. Пока. Однако бумажная волокита не давала возможности увязнуть в этом чувстве. А ещё мне было больно, но я упорно продолжала просить Единого помочь Сильвэну забыть меня как можно скорее.

Через две недели в Фабье состоялся суд. Самюэль связался со мной сразу же после окончания заседания, чтобы рассказать о своём успехе и о том, как протекал процесс. Вопреки моим заверениям судью пригласили из Розеля. Видимо, узнав о том, чьё дело слушается, нужные люди сообразили, чем может обернуться обвинительный приговор, и решили подстраховаться. Да, заводы Менси со стороны напоминают отлаженный механизм, но на самом деле, его детище больше похоже на живой организм, сердцем которого является его создатель — Жорж Менси. Не станет его — дело развалится. Директора и прочий руководящий персонал — это мозг, но он не способен функционировать без сердца.

Когда я узнала, что Менси оправдали, то мысленно поблагодарила Полин за помощь. Если бы не её однозначные заключения в пользу мужчины, мой план затрещал бы по швам! Разумеется, заслуга Самюэля тоже была не малой, но ему я об этом ничего не сказала, а он не стал настаивать, искренне уверенный в том, что я приняла приговор, как личную неудачу, если не оскорбление. Разубеждать его в мои планы не входило.

Господин Менси не стал затягивать с ответными любезностями. О первой — той, о которой мы договорились — я узнала из газет спустя три дня со дня завершения процесса. Журналист криминальной хроники сообщал, что в Фабье было найдено тело госпожи Обэ Амори. Уголовное дело в связи с этим происшествием заводить не стали, несмотря на определённые стечения обстоятельств, — я восприняла этот оборот, как ссылку на убийство её сестры и дело Менси — поскольку у полиции не возникло сомнений в том, что с госпожой Обэ произошёл несчастный случай. По мнению экспертов, прибывших на место трагедии, женщина сорвалась с обрыва, когда гуляла вечером недалеко от дома. Пусть высота его была небольшой, но падение оказалось крайне неудачным. Несчастная сломала шею и скончалась на месте.

После прочтения статьи я не ощутила ни удовлетворения, ни радости. Не было ничего. Только пальцы внезапно сделались холодными как лёд.

Прошло ещё пять дней, когда на первых полосах всех газет появилась шокирующая новость: Жорж Менси, крупный промышленник, недавно завершивший бракоразводный процесс и получивший возможность начать жизнь с чистого листа, после вынесения оправдательного приговора по делу об убийстве Юдо Амори покончил жизнь самоубийством.

Дабы не наводить панику и не обрушивать рынки, все издания опубликовали заметку о том, что господин Менси пошёл на это шаг осознанно, понимая все последствия своего ухода из жизни. Он привёл дела в порядок и оставил исчерпывающие рекомендации для руководства, полномочный представитель которого уже озвучил отношение к предписаниям, назвав их в высшей степени полезными и рабочими. По его словам, они помогут предприятию Менси продержаться на плаву до тех пор, пока не будет определён новый глава концерна.

Полагаю, автором идеи размещения этой заметки в статье, больше похожей на некролог, стали чиновники нескольких министерств сразу. Им не хотелось наводить порядок в том хаосе, который неизбежно бы образовался без успокоительных строк интервью с неким господином Клои.

Об этой услуге я господина Менси не просила, но не сомневалась: он сам её окажет. Можно было сколько угодно уговаривать себя в том, что справедливость свершилась по законам Од. По законам Дийона доведение до самоубийства — уголовно наказуемое деяние. Мне оставалось надеяться лишь на то, что мне удалось совершить идеальное преступление, и никто и никогда не узнает о моей причастности к нему.

В тот же день, что вышла новость о кончине Менси я написала заявление на отпуск с последующим увольнением. Выражение, появившееся на лице моего начальника, когда до него дошёл смысл моего прошения, я не забуду никогда. Однако он его подписал и не задал ни одного вопроса.