Читать книгу - "По ту сторону жизни - Екатерина Лесина"

Нет, можно было бы пойти иным путем.

Устроиться в местную больничку, трудиться несколько лет, постепенно обзаводясь нужными связями. И еще надеяться на удачу, которая поможет карьере… он не хотел удачи. Он был уверен, что справится. И поначалу получалось. Не плохо весьма получалось, да…

Не настолько хорошо. Все-таки он не учел местной специфики. Темные болели, но очень редко, а обращаться предпочитали к людям знакомым, и в первые месяцы ему пришлось непросто…

Весь его заработок уходил на возврат долга. А тот, если и сокращался, то немного.

И однажды он с отчаянием подумал, что все-таки стоило начать с больнички, а практика… никуда бы она не делась. Именно тогда он и познакомился с женщиной, изменившей всю его жалкую жизнь.

Агна… была. И все этим сказано. Она появилась однажды в доме его. Огляделась. Поморщилась. И сказала:

— Здесь не мешало бы ремонт сделать. Кто пойдет к целителю, который не способен наскрести на жалкий ремонт?

— Простите, фройляйн…

— Фрау, — она кинула на стол кошелек. — Держи. Хватит, чтобы откупиться в этом месяце. В следующем я дам еще. А ты постарайся навести здесь порядок.

Любовь? О нет, сперва — страх. Агна подавляла. Она была мила и порой даже вежлива, хотя никогда не стеснялась высказывать, что думает о нем и его амбициях?

— Дурак. — Она как то вдруг оказалась в его постели, и это было чем-то естественным. Он знал, что Агна замужем и что разводиться она не станет. Как же… бросить титул и состояние? Чего ради? — Ты слишком мелочен… мыслить надо шире.

Он знал, что спит она не только с ним, хотя и соблюдает определенную осторожность, но ревновать… подобное безумие не приходило в голову.

Она сделала его тем, кем он являлся.

Пара фраз. Пара улыбок… пара оброненных в нужном месте слов. И вот уже вчерашний мальчишка, не знавший, как свести концы с концами, становится самым модным целителем в городе. И что с того, что исцелять ему доверяют мигрени и нервические расстройства, до которых барышни падки, пусть и ведьмы? Главное, платят…

Он переехал. И год спустя переехал вновь. И постепенно выкупил дом. Практика…

И тихая жизнь, где его ценили и уважали. Не о том ли он мечтал? Почему тогда мечта не приносила удовлетворения, а порой, наоборот, накатывала такая тоска, что впору повеситься…

— Тебе не хватает острых ощущений, — сказала как-то Агна. Она все еще появлялась в его жизни, и он, говоря по правде, не знал, стоит ли радоваться этим появлениям. Нет, с ней дышалось иначе.

Все было иначе. Ярче. По-настоящему…

— Сходи, что ли, в лечебницу подработай… для бедных, — Агна имела обыкновение садиться на его рабочий стол. Часто — нагой, и в этой наготе не было ничего пошлого. — Мне нужно будет кое-что проверить…

Возражать он не посмел. Отправился. И… да, болото всколыхнулось… как же… снизошел… доброта и понимание, недоступные большинству жителей проклятого городка, вызвали настоящее восхищение. А он испытал этакую подловатенькую гордость: ведь и вправду тратил силы на тех, кто того не стоил.

Агна появилась через пару месяцев.

— Найди мне мальчишку, лет этак семи-восьми… может, постарше… главное, чтобы одаренный был. Не важно, как…

Мальчишки в лечебнице появлялись частенько. Неусидчивый народ. То на речку полезут купаться ранней весной, чтобы слечь с горячкой, то с карьеров прыгают, а после переломы лечат, то по заброшенным домам лазят, уверенные в собственном бессмертии. Попадались и одаренные…

Этот попал с пробитой гвоздем ногой. И ладно бы сразу пришел, так нет же, уверенный, что способен с этакою пустяковой раной управиться, он гвоздь вытащил, а дырку залепил жеваным листом подорожника. Оно бы, может, и ничего, но гвоздь был грязный, нога — не чище, и в результате начался сепсис, о котором паренек молчал, страшась отцовского ремня, пока ногу не раздуло. И пованивать она стала изрядно.

И… быть бы ему покойником, когда б не способности мейстера Виннерхорфа. Ногу все одно пришлось отнять, некротическое разложение — вещь такая, с которой самые лучшие целители далеко не всегда сладить способны. Хорошо хоть распространение остановить удалось.

Мальчишку напоили морфием. А Виннерхорф, осмотрев пациента, заметил тлеющую искру дара. Темного… маленькую, слабенькую, но Агна ведь не говорила, что гореть та должна ярко…

Она сама навестила парнишку. И оплатила отдельную палату, куда после явилась с корзинкой сладостей и набором оловянных солдатиков… она велела мейстеру:

— Выйди, мы поговорим…

И он подчинился.

Ночью мальчишка умер. Нет, этакое случается. И целители не всесильны, если разобраться, тем более ампутацию и взрослые переносят тяжело… а тут гангрена… и как знать…

Никто не винил мейстера. Никто, кроме…

— Это ты его убила? — спросил он, когда Агна вновь поя вилась в его доме.

— Не говори глупостей, — она дернула плечиком и сняла платье. — У меня времени мало… богиня, как я устала от этой игры…

— Какой игры?

— Думаешь, легко притворяться любящей супругой? Терпеть вечные его измены, делать вид, что ничего не вижу, ничего не слышу… не понимаю… столько сил потратить, чтобы добиться его…

— Тогда зачем?

На сей раз ее нагота не произвела того завораживающего впечатления, что обычно. Да и… сама Агна была по-прежнему совершенна, но совершенство это угнетало.

— Зачем… какой же ты все таки дурачок, — она взъерошила его волосы. — Ради силы, конечно… и титул, и состояние… я привыкла к определенному уровню жизни, и ты, мой дорогой, при всем своем желании не сможешь его поддерживать. Но главное — это сила… ты не представляешь, что такое — живой источник в твоих руках… они все кичатся кровью рода, не понимают, что эта самая кровь не имеет значения…

Она вздохнула и потянулась за поцелуем. Она была жадной. Пила и почти выпивала его до дна, и после ее ухода мейстер Виннерхорф лежал обессиленный, а порой — стыдно признаться — плакал. Но уходя Агна велела:

— Найди мне другого мальчишку. Только постарайся не слишком искалеченного…

И он нашел. И другого. Третьего… их был десяток, мальчишек, отмеченных даром, не знающих об этом даре, который мог бы изменить жизнь, да и изменил, правда, не в ту сторону…

— Отлично, — сказала Агна, когда искра очередного пациента погасла. — Превосходно…

Она заглянула в глаза Виннерхорфа и произнесла:

— Мой пасынок заболеет… старшенький… надеюсь, ты понимаешь, как правильно его лечить…

Он понимал. И… сделал все, как должно. Но дар Мортимера горел слишком ярко, а может, все-таки дело было в крови, которая текла в его жилах? Его искра не погасла, но извратилась самым причудливым образом, что, впрочем, Агну лишь порадовало.