Читать книгу - "Смерть Хаоса - Лиланд Экстон Модезитт"

– Апчхи! – раздалось у меня над ухом.

– Берли, да ты чихнула! Вот это да!

– …просто не верится, – пробормотал Фрегин. – Чертова пыль добралась и до нее.

Я погладил Гэрлока и тоже чихнул.

– Маги, и те чихают! – заметила Берли.

Справа от дороги появился верстовой столб, указывавший, что до Мелтозии осталось три кай.

На отдых мы остановились в казармах местного гарнизона, где мамаша Парлаан угостила нас такой острой буркхой, какой я еще не пробовал, и где все были столь вежливы, унылы и неразговорчивы, что о Теллуре я начал подумывать со страхом. Для страха, правда, имелись и более веские причины: в этом городке, первом, в который я попал по приезде в Кифрос, на тамошнем сторожевом посту меня ждала встреча с Барраброй, сестрой покойного Шервана. Однако Теллура являлась последним населенным пунктом, где мы могли пополнить свои припасы, перед тем как двинемся необжитыми местами к чародейской дороге. Не остановиться там было бы непростительной ошибкой.

Ополченческий сторожевой пост выглядел так же, как и несколько лет назад: оштукатуренные белые стены, красная черепичная крыша и красная пыль. Повсюду красная пыль.

Гэрлок чихнул: пыль достала и его.

– Наилучшие приехали! Наилучшие! – воскликнула маленькая девочка и вбежала в дом.

Я спешился и отдал поводья Валдейну.

– Но…

– У меня тут одно дельце.

В арочном проеме появилась полная фигура Баррабры. Поднявшись на три ступеньки, я заметил серебристые нити в ее русых волосах и морщинки на прежде гладком лице.

– Привет тебе, мастер-маг, – учтиво поздоровалась она, но прежнего беззаботного веселья в ее голосе не слышалось.

– Баррабра… прости… – с поклоном промолвил я. – Слова мало что значат, и мне нечем унять твою боль. Знай только, что своей жизнью я обязан Шервану и его товарищам.

– Зачем ты приехал сюда? – спросила она, окинув меня долгим взглядом.

– Заехал по пути: хочу попытаться остановить хаморианцев. Они вздумали овладеть Кандаром, используя древние чародейские дороги.

– То префект Галлоса, то император Хамора… Что им веем от нас надо? Почему они не оставляют нас в покое?

– Не знаю. Правда, не знаю. Люди толкуют о гармонии и хаосе, но порой это не более чем слова. Особенно, когда гибнут те, кого мы любим.

– Ты стал старше.

– Наверное.

– И будешь взрослеть дальше.

– Не исключено.

– Расскажи… как Шерван спас твою жизнь.

– Рассказывать особо нечего. Мы предприняли атаку, и когда маг вознамерился поразить меня пламенем, Шерван метнул в него свой меч. Чародей отвлекся, и я смог сделать то, что должен был сделать.

– Понятно.

– Нет, ты не поняла, – промолвил подошедший Валдейн. – Леррис возглавлял атаку верхом на пони, вооруженный одним лишь посохом. Маг хаоса переломал ему руки и ноги, половина его тела была обожжена. Шерван и Леррис спасли сотни бойцов, в том числе и меня. Когда мы везли Лерриса в Кифрос, мало кто верил, что он выживет. Но он выжил и теперь снова собирается в одиночку сразиться с врагом. Ради всех нас.

Баррабра воззрилась на Валдейна, но он выдержал ее взгляд.

Наконец она опустила глаза и слабо улыбнулась.

– Знаю, мастер Леррис, ты не такой, как все, но мы все надеялись, что потери не будут такими страшными.

– Я тоже надеялся. Я тоже.

– Пендрил погиб. И Никлос.

Некоторое время мы стояли молча: слова были бесполезны. Потом Баррабра, словно смиряясь с неизбежностью, пожала плечами и позвала:

– Сирла.

Молоденькая русоволосая девушка, почти девочка, в таких же темно-бордовых рубашке и брюках, как в прошлый раз, выглянула из дома.

– Помнишь волшебника?

Сирла опустила глаза.

– Покажи ему и Наилучшим, куда поставить лошадей. Им нужно отдохнуть: они отправляются на битву.

Сирла подняла зеленые глаза, встретилась со мной взглядом, и я, взяв поводья Гэрлока, последовал за ней к стойлам.

Чистка Гэрлока продолжалась чуть ли не вечность, а покончив с этим делом, я понял, что пылищи на мне теперь осело в два раза больше.

– А как погиб Пендрил?

Я и не подозревал, что Сирла дожидалась меня за дверью стойла.

– Так вышло, – ответил я сглотнув. – Когда идет война, в ней гибнут солдаты.

– А тот светловолосый Наилучший, – она указала глазами на Валдейна, – сказал, что ты и сам чуть не умер. Это правда?

– Я это тоже узнал от других, потому что сам был без сознания. Три восьмидневки лежал пластом, а потом довольно долго мог ходить, только опираясь на посох.

– А что тебя понесло сражаться? Ты ведь не солдат.

– Я боялся за свою супругу. Подумал, что если не вмешаюсь, ее могут убить.

– Как ее зовут?

– Кристал.

– Твоя супруга – командующая. Как же она могла оказаться убитой?

– Командующие самодержицы сами ведут войска в бой. Прежняя, Феррел, сложила голову до того, как погибли Пендрил и Никлос.

– Но император Хамора не сражается. И префект тоже.

– Разве командующий может послать солдат в бой, оставаясь в безопасности? – сказал я, зная, как смотрит на это Кристал.

– А ты тоже так считаешь?

– Его взгляд еще хуже, – вмешалась Берли. – Он никогда не подвергнет никого опасности, не будучи уверен, что сам подвергается вдвое большей.

Сирла перевела взгляд с женщины-бойца на меня и покачала головой.

– Нам никто ничего такого не говорил.

– Наверное, мне надо было приехать к вам раньше, – вздохнул я. – Рассказать, какими героями были Шерван и Пендрил.

– Я никогда не считала Шервана героем. Он был болтунишкой.

– Он был отважен: ничего не боялся, ни на что не жаловался. А что болтал много, это правда. Но теперь мне недостает его болтовни.

Прозвенел колокольчик.

– Обед готов, – объявила девушка и пошла к крыльцу.

Я и мои спутники последовали за ней. Я занял то же место за длинным столом, что и в прошлый раз. Баррабра тоже села туда, где я увидел ее, когда впервые встретился с Шерваном.

– Может быть?.. – Баррабра повернулась ко мне.

На сей раз я знал, что сказать.

– Будучи здесь в прошлый раз, я молился о том, чтобы здравомыслящим людям достало воли обратить хаос в гармонию. Здесь, за этим столом, сидели такие люди, и они поступили именно так. Они принесли нам гармонию ценой собственных жизней, однако угроза хаоса не устранена. Хаос будет угрожать нам всегда, а значит, защита гармонии будет порой требовать от нас всего, что у нас есть. Так будем же вечно помнить жертвы и надежды людей, отдавших свои жизни за то, чтобы привнести гармонию в наши.