Читать книгу - "Тени безумия - Юрий Пашковский"

«Я тот, кто заберет твою жизнь, Магистр, и это неизбежно. Ты сумел победить моего ученика, и я признаю твою силу, но меня тебе не одолеть. Не удалось здешнему Номену, не получится и у тебя. Признай это и смирись.

Но все же я не могу не сказать: ты победил моего ученика, и ты хорошо спрятал его. Шрайя не бросают шрайя. И прежде чем ты умрешь, ты вернешь его.

Я понимаю, тебе, может быть, нужно время. Я даю тебе его. У тебя есть время до рассвета. Перед рассветом мы встретимся, и ты вернешь моего ученика. А потом умрешь.

Ты можешь бежать, Магистр. Но я найду тебя и приду за тобой. И сделаю все, чтобы ты вернул моего ученика.

Да, ты можешь бежать, Магистр. И если мы не встретимся в указанное время, я убью всех этих смертных, что ты видишь перед собой. Каждый из них отмечен, и даже боги их не спасут».

Уолт посмотрел на лежащих на полу смертных. Они живы? У ближайшего мужчины почти незаметно поднималась и опускалась грудь, слабо подрагивали веки. Значит, они не мертвы, они просто в бессознательном состоянии?! Слава Перводвигателю! Боевой маг почувствовал небывалое облегчение, словно до этого держал на плечах Великую гряду, а теперь боги забрали ее и вернули в исконные границы.

«Когда я убью их, после этого, пока мы не встретимся, каждый час я буду убивать по одному случайному смертному. Я буду убивать, оставляя указания на тебя, виновника их гибели. Ты можешь это отрицать, Магистр, но это так: убивать буду я, но причиной смерти будешь ты.

Пойми, Магистр, ты обречен. Ты смог победить шрайя, но судьба предопределила тебе встречу не с одним слугой Печальной Жрицы, а с тремя. Мы шрайя-ат. И мы пришли за тобой».

Надпись исчезла, на ее месте появилось схематическое изображение владений Мирты. Красным цветом был выделен участок на северо-западе, в примыкающей к горам парковой зоне. Изображение опустилось ниже, над ним вновь побежали знаки.

«Мы встретимся здесь, Магистр. Ты прибудешь с моим учеником. Конечно, ты можешь обратиться за помощью, но запомни: каждый, кто придет с тобой, умрет, как и ты, и их жизни будут на твоей совести. Чтобы отговорить тебя от столь опрометчивого шага, я забрал с собой хозяина этого дома, его жену и дочь. В тот миг, когда ты умрешь, вернув перед этим моего ученика, они получат свободу. В противном случае они умрут.

До встречи, Магистр.

В любом случае – до встречи».

Изображение и надпись исчезли, стоило Уолту дочитать послание, но он успел запомнить выделенный участок. Образ словно выжгли у него в разуме.

Лан…

«Лан, не молчи, прошу!»

«Да, Уолт. Я здесь».

«Ты говорил, что мне нужно лишь победить шрайя. Ты говорил, что они покушаются на жизнь только раз – и, если победить, они никогда больше не примут заказ на мою жизнь».

«Да, Уолт. Именно так».

«Тогда почему, Лан? Почему они вновь пытаются убить меня?! Почему из-за них страдают посторонние?! Почему они угрожают жизни хороших смертных?! Почему, Лан?!!»

«Я не знаю, – еле слышно ответил предыдущий. – Я… я никогда не слышал о шрайя-ат… о том, чтобы Клан Смерти посылал на задание трех убийц…»

Конечно, не слышал, Лан. Наверное, потому, что если кому-то и удавалось победить одного шрайя, то трех – вряд ли.

«Ну что? – подумал Уолт, бессильно опускаясь на пол. – Вот он, а? Тот самый день…»

Тот самый день, когда все три Сестры держат твою нить жизни, приготовив острые, самые острые во всем мире ножницы. День, который придет – и каждый боевой маг знает, что придет скорее рано, чем поздно. Исключение вроде Ричарда Гластирского воистину служит подтверждением старому как мир правилу об исключениях.

Франциск ар-Тагифаль настойчиво предлагал Уолту оставить стезю боевого мага Школы, предлагал непыльную работенку на королевской службе Олории. Старик многое переосмыслил после исчезновения Дара у Эльзы и пережитого ей в Нижних Реальностях. Раньше Франциск хотел, чтобы внучка сражалась и уничтожала убоговских слуг и креатур. Ныне королевский маг Олории мечтал о правнуках и постоянно надоедал письмами, где излагал свою точку зрения – как стоит назвать мальчика и как не стоит называть девочку.

«Прости, Франциск. Мне не исполнить твою мечту. Ведь на рассвете я умру».

Предыдущие возмущенно заорали, перебивая друг друга. Кажется, они что-то там говорили об Осколках, о томящихся в равалонском посмертии Детях Змея, о Колесе Перерождения, ждущем его незащищенную Тиэсс-но-Карана душу, о тупости того, кто вот просто так сдается, даже не попытавшись ничего сделать…

Они много говорили. С какой-то точки зрения они – это он. И он сам говорил себе, сам упрашивал себя придумать способ выбраться из расставленной шрайя западни.

Но они – это его прошлое. То прошлое, которое жило и хочет жить, пускай даже будучи, по сути, голосами в голове.

А он…

Он нынешний – он Уолт Намина Ракура, боевой маг.

Это его честь – сражаться за других и спасать других от нечисти и нежити, черной и дикой магии. Делать то, что не могут другие, потому что их этому не учили, потому что их учили другому, не менее полезному, а зачастую и более полезному, чем его смертоносные умения.

Это его долг – быть тем, кто сражается с аномалами и убоговскими креатурами, тем, кто спасает от обезумевших духов и обретших чудовищный облик смертных.

А честь и долг, то, что можешь делать и должен делать, – это и есть основа всех основ, основа собственного существования. Отказаться от своей чести, отказаться от своего долга – предать и себя и тех, кто тебе доверяет, кто надеется на тебя.

Шрайя словно взбесившаяся нечисть, чьи инстинкты требуют убивать. И спасти смертных от этой нечисти может только он – боевой маг Уолт Намина Ракура. И он сделает это – даже если ему придется умереть.

Уолт смотрел перед собой в никуда и пытался придумать, как объяснить предыдущим, что он ничего не может сделать. Боевой маг, лишенный большей части своего магического арсенала, которому опасно плести заклинания, – это не противник для жреца Госпожи Мертвых. А ведь шрайя, чуть не отправивший Уолта в посмертие, всего лишь его ученик. Кому как не боевому магу понимать всю разницу в силе между учителем и учеником. Джетуш без подготовительных обрядов, на одном эфирном запасе создавал Смертного Железной Бездны, а после ритуала мог обратиться и во Владыку Железной Бездны. Уолту еще долго догонять своего наставника.

«Нет, Унамит, я не буду требовать от властей Мирты защиты. Почему? Ладно, они обеспечат мне защиту. А шрайя тем временем будет убивать. И начнет с Абэ-но, единственная вина которых в том, что я остановился в их гостинице. Ты хочешь, чтобы они умерли, Унамит? Хочешь, чтобы и их призраки приходили ко мне во сне?»

«Ты хочешь умереть?! – яростно крикнул кобольд Герельт. – Хочешь позволить шрайя убить тебя? С полным эфирным запасом, с поддержкой Именного посоха и советами Лана – ты чуть не погиб, сражаясь с шрайя-учеником. Этот треклятый гексаэдр ушебти даже Архимага сведет до уровня деревенского колдуна! Ты правда хочешь умереть?!»