Читать книгу - "Город богов - Брендон Сандерсон"

Сейналан все еще стоял перед толпой и разглядывал двор понимающими глазами.

— Почему Йадон отдал завещание ему? — спросил Шуден.

— Потому что он беспристрастен, — ответила Сарин. — Даже Хратен не посмеет усомниться в слове патриарха — пока не посмеет. Если Сейналан говорит, что завещание было написано десять лет назад, то арелонцы поверят ему.

Шуден кивнул.

— Наши планы не меняются?

— Вовсе нет. — Ройэл бросил взгляд на Телри: после прочтения документа тот помрачнел еще больше. — Наоборот, новый порядок усилит мои притязания: союз с домом Йадона придаст им законность.

Поверх шепота толпы Сейналан заговорил снова: он расхваливал мудрость системы наследования.

— Меня беспокоит Телри, — призналась принцесса. — Его надежды на корону только что потерпели сокрушительный удар, не знаю, смирится ли он?

— Придется, — с улыбкой заверил Ройэл. — Теперь никто из знати не посмеет поддерживать его. Завещание короля подарило им давнюю мечту — стабильное положение в обществе. Они не рискнут возвести на трон человека некоролевских кровей. Неважно, имеет ли заявление Йадона законность: дворянство вцепится в него, как в завет из уст самого Доми.

Легионерам наконец позволили снова подойти к гробу и водрузить его на плечи. Поскольку традиций по погребению арелонских королей еще не существовало, Ройэл обратился к обычаям родственного Теода. Теоданцы любили церемонии с размахом и хоронили великих королей с горой подношений, не поместившихся бы в трюме хорошего корабля. Йадону подобные почести вряд ли подходили, и герцог их опустил. Также теоданские погребальные процессии затягивались надолго, и порой скорбящим проходилось ждать около часа, чтобы добраться до приготовленного места упокоения. Эту традицию Ройэл оставил, но с некоторым изменением.

У дворца ожидала череда экипажей. Сарин поездка в каретах казалась неуважением к покойному, но ее уговорил Шуден.

— Ройэл собирается сегодня заявить права на корону, — объяснил джиндосец. — Он не хочет обижать непривычную к лишениям арелонскую знать, заставив ее тащиться пешком через весь город.

«К тому же, — добавила про себя принцесса, — к чему волноваться о неуважении? Ведь речь идет о Йадоне».

Кареты достигли места погребения всего за пятнадцать минут. Поначалу оно показалось принцессе огромной ямой, но, присмотревшись, она поняла, что впадина возникла по естественным причинам и ее только немного углубили. Видимо, снова давала о себе знать бережливость старого герцога.

Без особой церемонии гроб опустили в яму, и рабочие принялись насыпать над ним холм.

Сарин поразило, что многие дворяне остались у могилы до окончания похорон. Недавно похолодало, с гор задувал ледяной ветер. Солнце затянули угрюмые тучи, и моросил мелкий дождь. Она ожидала, что, как только на гроб упадут первые комья земли, придворные разбегутся по каретам.

Но они остались и молча следили за взмахами лопат. Сарин, вся в черном, поплотнее закуталась в шаль: ей стало не по себе от их взглядов. Йадон был первым королем Арелона, и его короткое правление положило начало традициям монархии. Люди будут вспоминать его имя веками, а детям расскажут о короле, пришедшем к власти после гибели богов.

Стоило тогда недоумевать, почему Йадон обратился к мистериям? Он видел славу Элантриса до реода, пережил крушение эпохи, которую считали бессмертной; неудивительно, что король искал средства для усмирения хаоса, в который погрузилась страна богов. Наблюдая в промозглой тишине, как ком за комом падает на фоб, Сарин почувствовала, что понимает Йадона несколько лучше.

Только после того, как опустилась последняя лопата, а холм обровняли и сгладили со всех сторон, арелонская знать начала расходиться. Дворяне так тихо расселись по каретам, что принцесса не заметила, как осталась в одиночестве. Она стояла и смотрела, как клубится сырой туман над могилой короля. Йадона проводили; в Арелоне настал час новой власти.

Ее легонько тронули за плечо, и девушка подняла глаза на знакомое до последней морщины лицо Ройэла.

— Пора ехать, Сарин.

Принцесса кивнула и пошла за ним к карете.

Сарин стояла на коленях перед алтарем в привычной, с низким потолком, кораитской часовне. Часовня опустела — обычай велел невесте перед произнесением брачных клятв поговорить с Доми наедине.

С ног до головы принцесса облачилась в белое. Она надела платье, которое выбрал для свадьбы с Раоденом отец: строгое, с высоким воротником. Руки по плечи обтягивали шелковые перчатки, а лицо закрывала плотная вуаль; по обычаю, невеста поднимет ее, когда пойдет по проходу к жениху.

Сарин не знала, о чем молиться. Она считала себя искренне верующей, хотя до преданности Иондела ей было далеко. И все же принцесса рассматривала борьбу за Теод в первую очередь как борьбу за Шу-Корат. Она верила в Доми и благоговейно признавала его власть над сущим. Всегда придерживалась принципов, которым научили ее жрецы, хотя порой девушку обвиняли в чрезмерном своеволии.

Сейчас, казалось, Доми откликнулся на ее молитвы. Он послал ей мужа, пусть не такого, как она ожидала. «Возможно, — не к месту подумалось ей, — мне следовало больше внимания уделить деталям».

Как ни странно, эта мысль не несла с собой горечи. Принцесса всегда понимала, что ее брак будет заключен из политических соображений, а не по любви. Хотя Ройэл годился ей в отцы (или даже дедушки), он был достойне-шим из людей. К тому же Сарин слыхала о парах с большей разницей в возрасте: джиндоские короли часто брали в жены девочек лет двенадцати.

Поэтому ее молитва несла слова благодарности. Сарин понимала свою удачу: став женой Ройэла, она взойдет на арелонский трон. И она верила обещанию герцога — если через несколько лет Доми призовет его к себе, у Сарин появится еще один шанс.

«Пожалуйста, — попросила она в конце молитвы, — пусть мы будем счастливы».

Подружки невесты, в основном дочери из знатных семейств, ожидали снаружи. Среди них была Торина, а также преисполненная серьезности, разодетая в пышное белое платье Кэйс. Они подхватили длинный шлейф принцессы, пока та шла к экипажу, а у дворца помогли ей выйти из кареты.

Двери тронного зала стояли распахнутыми, а у дальней стены ожидал Ройэл в белом костюме. Он собирался сесть на трон, как только их объявят мужем и женой. Если герцог сразу же без колебаний не заявит претензий на корону, Телри непременно попытается перехватить инициативу.

Крошечный отец Омин стоял рядом с троном, сжимая в руках толстый том До-Корат. По его лицу блуждала мечтательная улыбка: судя по всему, глава кайской церкви любил свадьбы. Рядом с ним возвышался Сейналан и дулся, потому что Сарин не попросила его провести церемонию, но принцесса не страдала угрызениями совести. Пока она жила в Теоде, девушка смирилась с мыслью, что ее повенчает патриарх, но сейчас, когда появилась возможность попросить любимого жреца, она не собиралась отказываться от нее.