Читать книгу - "Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы... - Василий Звягинцев"

Вообще можно было отваливать домой прямо сейчас. Я узнал все, что хотел, вернее — все, во что меня сочли нужным посвятить. Дайяна ни разу не обратилась в ретранслятор Игроков, как случалось раньше. Это могло служить подтверждением того, что Сашка действительно отсек нас от Сети, а могло и нет, с тем же успехом. Например, если Валгалла по ряду причин осталась вне того Узла. Или — еще не пришло время.

На заданный впрямую вопрос, со ссылкой на наши с ней «дружеские» беседы на катере «Ермак Тимофеевич», не чувствует ли она присутствия поблизости Игроков или Держателей, не случались ли у нее с ними за последнее время какие-нибудь контакты, она ответила отрицательно. Ничего подобного с момента того «прощания» с ней не случалось. Все, что она делала, включая встречу с Шульгиным и Лихаревым в нашем форте и авантюру по захвату «реальности-2005/06», творилось по ее собственному желанию и разумению. Она сама думала, что неплохо бы посоветоваться со всемогущими и всезнающими демиургами, но — увы. Они, пожалуй, действительно утратили интерес к человеческим делам. Как и обещали…

Ну и не надо. Очень возможно, что общая Игра на самом деле закончилась и теперь — каждый за себя. К окончательному выводу я пришел, и формулировался он крайне просто, пусть и не очень деликатно: «А катитесь вы все!»

В чем был смысл предыдущих Сашкиных похождений здесь — тоже понятно. «Демоверсия» компьютерной игры, сработанная Игроками, чтобы заинтересовать, привлечь внимание. Получилось. Мы купились, немного развлеклись, немного поучаствовали в развитии интриги, показали, что шашки еще не заржавели и в случае необходимости способны, как те «немногие», доставить крупные неприятности «очень многим»[87].

Но теперь — точка. Существуют до сих пор высшие по отношению к нам силы в обозримой Вселенной, нет — не важно. Уйдем, если выпустят, и начнем заниматься только собственными делами.

В первом часу ночи, наговорившись с Дайяной и придя к определенным соглашениям, я выразил желание направиться в отведенную мне спальню. Поддержание внешнего спокойствия, рассудительности, прекрасного самочувствия далось мне неимоверно тяжело. Как Штирлицу, находящемуся на грани провала, у которого вдобавок разболелись сразу все тридцать два зуба, обострилась язва желудка и сердце жмет стенокардия, пришлось бы небрежно беседовать с Шелленбергом, разыгрывая очередную остроумную комбинацию.

Сашка и Олег ушли к себе намного раньше. Каждый — в сопровождении своей «стюардессы».

Дайяна мне сказала: «Зачем ты удивляешься или ревнуешь? Эти девушки продолжают обучение. У нас большие сложности с практическими занятиями, а сейчас есть случай поработать с реальными объектами. Пусть попробуют…»

— Мы с тобой не попробуем? — из последних сил осведомился я, одновременно прикидывая, каким образом и способом стану отыгрывать назад, если она вдруг согласится. Деликатным или унизительным — вот в чем вопрос.

Самое лучшее в любых похожих обстоятельствах — изображать из себя смертельно пьяного. Люди, прежде всего женщины, ужасно легко ловятся на такой примитивный прием. Резко, неконтролируемо теряешь ориентацию в пространстве, плетешь непослушным языком незнамо что, выпучиваешь глаза, неспособные сосредоточиться на цели… Про остальное не говорю.

Эти дамочки, жрицы партеногенеза, в глубине души презирали мужиков настолько, что проглатывали простейшую наживку. Не требовалось быть Смоктуновским или Михаилом Чеховым, чтобы сыграть то, чего они в глубине души ждут. Даже с точки зрения Дайяны человек, выхрюкавший литр-полтора смеси всего со всем, должен выглядеть именно так. Если не хуже. Я хоть на ногах держался.