Читать книгу - "Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2 - Ник Перумов"

– А ну как не сцепятся? – усомнился Кицум.

– Куда они денутся, – жестко усмехнулась девчонка. – Они ж друг друга ненавидят куда сильнее, чем нас. Ждем!

– Я прошу тебя... во имя той памяти... того дня... дай моим родичам уйти.

– О чем ты, Сеамни? Мы ничего не можем сделать с ними, когда в их руках Иммельсторн!

– Останови коня. Я буду говорить.

Гномы и Дану молча воззрились на спешившуюся девушку.

Агата подняла руку, как бы в знак того, что хочет говорить.

– Предательница! – взвыли Дану.

– Хумансова сыть! – заорали гномы.

– Смерть им! Смерть! – это уже хором. – Посланник неприкосновенен! – выкрикнул Император, однако ответом ему стал лишь глумливый хохот.

– Сеамни, назад!!!

Взмыли черные стрелы.

И навстречу им рванулся поток огня – огня, в который превратилась кровь Императора. Кто-то из Вольных, несмотря на летящие стрелы, рванулся к упавшей девушке, подхватил, забросил на седло…

– Не дай... им... начать… сражаться… – сорвалось с окровавленных губ. – Иначе... конец... всему. Ненависть... слишком сильна. Слишком... стара. Атакуй... иначе... если Мечи столкнутся…

Император не отвечал. Его конь мчался к лесу; двое телохранителей поддерживали бессильно обвисшего повелителя.

Гномы и Дану провожали беглецов громким хохотом.

Седрик первым оборвал смех. Пора сводить старые счеты.

Они вышли и встали друг против друга.

– Если ты сразишь меня, мои смогут уйти невозбранно, – сказал гном. Из вежливости – едва ли полтораста Дану выстоят перед четырьмя тысячами секир.

– Согласен. И если ты сразишь меня, то сделаешь то же для моих, – ответил Седрик.

– Даю слово, – важно кивнул гном.

* * *

– Ты... не должен... дать им... сцепиться… Агата как заведенная продолжала твердить одно и то же. Длинная черная стрела вонзилась чуть пониже левой ключицы – одна-единственная стрела, прорвавшаяся сквозь огненный щит Императора.

– Ты... обещал... обещал... обещал…

Фесс увидел, как Император закусил губу. Просьба раненой Дану была безумием. Бросать последний резерв, последний нерассеявшийся легион против мощного, сплоченного и вооруженного такой магией врага? Зачем?

– Не дай им... сцепиться. Надо... продержаться... совсем чуть-чуть…

– А что, что случится после этого «чуть-чуть»? – не выдержал Фесс.

Девушка слабо улыбнулась, несмотря на рану, – Он не сможет явиться в мир, потому что Пророчества Разрушения не исполнятся…

* * *

Учитель! – Тави вздрогнула, потянулась за саблей.

Воздух в подземной крипте сделался вдруг затхло-тяжелым, потянуло гнилью. Мерцавший на обломках саркофага огонек погас. Все мгновенно окуталось мраком.

– Учитель!

– Держись, Тави, – прошелестел голос мага. – Они начали прорыв.

Руки молодой волшебницы самым позорным образом тряслись, пока она высекала огонь. Она поставила масляную лампу на прежнее место – и увидела, что тень мертвого чудовища внезапно шевельнулась.

«Злоба. Злоба. Злоба. Древняя, как мир, и даже еще древнее. Древнее вод и солнца, древнее даже звезд. Можно иссечь на куски черное тело, сжечь его в пепел, однако пока жива злоба, пока не исполнилось то, что зовется Пророчествами Разрушения, – твари из-за Предела непобедимы».

Эти слова необычайно четко и ясно прозвучали у Тави в сознании. Множество фактов, преданий, мифов, легенд – все, что копилось в памяти волшебницы, что говорил се первый Учитель, что почерпнула из бесед с Акциумом, – вес внезапно заняло свои места.

Пророчества Разрушения. Проклятье Северного Мира.

Маг уже застыл – черное пятно посреди непроглядного мрака, полная скрытой силы фигура; нет смысла взывать к нему, нет смысла рыдать и плакать – надо сражаться, не думая о том, как именно она победит чуть ли не бессмертную тварь.

«Делай, что должно, свершится, что суждено».

– Тави… – Голос Акциума прошелестел на самом пределе, доступном слуху. – Тави... я вижу... тварь не всесильна и не бессмертна... один раз ты убила ее. Убей вновь, и тогда…

Голос оборвался – а Тави невольно скорчилась от жгучей боли, прокатившейся по всему телу. Акциум пустил в ход что-то из арсенала высшей магии, донельзя убийственное и смертоносное.

Все описанное выше заняло лишь краткий миг. Тело не поспевало за мыслью.

Тави и ожившая бестия ринулись друг на друга одновременно.

Сабля против когтей и шипов. Сила против силы. Никакой магии. Честный бой. Честный?..

«Продержаться. Продержаться, ведь в прошлый раз ты без большого труда сразила это же чудище – на горле до сих пор видна громадная рваная рана, заполненная отвердевшей темной кровью».

Однако на сей раз чудовище почему-то не стремилось прорваться к Акциуму. Красные глазки торжествующе горели – сегодня тварь сводила счеты с дерзким двуногим созданием, один раз уже вырвавшим ее из точения дней. Второй раз такой удачи тебе не будет – казалось, говорил пылающий взор.

И раз, и два, и три шипастый хвост вспорол воздух возле самого липа Тави. Сталь со скрежетом сшиблась с жестким хитином (или из чего там были шипы у этой бестии?); пробить защиту противника никому не удалось.

«Использовать магию, нет? Проклятье, не успела спросить Учителя…» – мелькнуло в голове у Тави. Ей пришлось отступить на несколько шагов, теперь они сражались на обломках саркофага. Взмах черного крыла – и лампа, опрокинувшись, погасла.

«Думаешь подловить на таком?!» – с презрением подумала волшебница. Несмотря на мрак, она все равно видела каждое движение врага, видела и пламень в устремленных на нее глазах; левая рука Тави выхватила метательный нож из неприметных кожаных ножен, однако на этот раз тварь оказалась быстрее – отбила в сторону уже летящее лезвие.

Выпад – отражение – отход; шаг вперед – выпад – отражение. Сабельное железо напрасно спорило с когтями и шипами.

Шаг вперед – шаг назад – отбив – раскрутка – выпад – резко вит, отбив! И еще! Шаг вперед! Выпад – попала!

Острие клинка проскользнуло-таки сквозь защиту бестии, оставив на груди той длинный кровоточащий порез, довольно глубокий. Эх, на палец бы дальше – и бой был бы окончен. Но ничего – теперь надо только изматывать тварь, побольше гонять, скоро она обессилит от потери крови…

* * *

Из-под стрелы, вонзившейся в плечо Агаты, толчками выбивалась кровь, однако Дану упорно не теряла сознания, – Атакуй, Император... осталось совсем немного... атакуй же!

В глазах стояла мольба.