Читать книгу - "Пой, Менестрель! - Максим Огнев"

* * *

За время путешествия леди Дарль почувствовала себя хуже, так что на пристань ее вынесли на носилках. В предрассветный час пристань пустовала. Лишь рыбаки, возвращавшиеся с ночного лова, да торговки, спешившие купить у них рыбу, оглядывались на странную процессию, направлявшуюся к замку.

Дорога поднималась меж двух рядов сосен, невысоких, с широко разбросанными ветвями, густой хвоей. Леди Дарль вдыхала памятный с детства запах смолы и моря, глядела на кружившихся в небе чаек.

Впереди бежали скороходы, спеша известить обитателей замка. Распахнулись ворота, украшенные богатыми рельефами, прославлявшими победы королей Лильтере. Седой человек на огнегривом коне, в окружении юных воинов, выехал навстречу процессии. Голову его охватывал золотой обруч. Такой же блеснул в волосах леди Дарль, когда она приподняла голову.

Король Лильтере спешился, поцеловал руку леди Дарль:

— Здравствуйте, сестра.

Леди Дарль опустила ресницы, стараясь скрыть слезы.

…Серебряный трон повелителей Лильтере сделан был в виде витой раковины, украшен крупным жемчугом и перламутром. Волнистые края раковины подхватывали, усиливали звук, и каждое слово властителя достигало дальнего конца зала. Нынче король Лильтере презрел серебряный трон. Как простой воин присел на скамью подле золотых носилок, поставленных по просьбе леди Дарль возле открытого окна.

— Все изменилось, — оживленно говорила леди Дарль. — Деревья во дворе помню крошечными… Как выросли… Прелестны беседки и розарий… Я рада, что сломали внутреннюю стену, она всегда казалась мне слишком мрачной.

Король Лильтере не отводил взгляда от лица сестры, горевшего лихорадочным румянцем. Переведя дыхание, леди Дарль продолжала:

— А грот на берегу, где мы любили играть детьми… Так же хранит прохладу в жаркие полуденные часы? Вода там кажется сиреневой…

Король наклонил голову, скрывая лицо, погладил борзых собак, лежавших у его ног.

— Северное крыло, я вижу, перестроили?

— Там бушевал пожар, — глухо отвечал король.

— Откуда эти птицы с мерцающими хвостами?

— Павлины? Мой старший внук привез жену из далекой страны, что лежит за Бездонным морем. Там замки из розового камня, синие зеркала озер, по дорожкам садов разгуливают павлины.

Леди Дарль утомленно прикрыла глаза, провела рукой по лбу и снова взглянула на брата. Он отвернулся. Леди Дарль коснулась его щеки:

— Вы мало изменились, брат.

Вокруг его губ заиграли желваки.

— Лучшие рыцари королевства мечтали о руке принцессы Тантанирэй, а отдана она была чужеземцу.

Леди Дарль слегка улыбнулась:

— Тридцать лет прошло, брат. Вы так и не простили?

— Он явился издалека, — гневно заговорил король, — и увез вас, и ради него вы позабыли о море.

— О нет! Море я взяла с собой. Голос его звучал в моих ушах, легенды оживали в картинах.

— Зато нынче он с легкостью отпустил вас.

Леди Дарль приподнялась на локте:

— Его бы воля — не отпустил бы. Голос, что звучит в сердце каждого из нас, велел мне ехать.

— Ваше сердце ослеплено любовью, сестра, — резко отвечал король.

— Любовь делает нас зрячими.

— Вы просто хотите спасти своего мужа.

— Если бы я думала только о нем и о себе, — заговорила леди Дарль, — я бы никуда не поехала. Мы уже не молоды и не боимся смерти. Быть друг подле друга до последнего мгновения — об ином я не мечтала. — Она замолчала, выравнивая дыхание. — Чужой беды не бывает. Если королевство падет к ногам Магистра, в свое время это погубит и Лильтере. Море нас не спасет. Наследники Магистра окажутся еще более алчны, завистливы и жестоки, чем он сам. Весь мир не сможет их насытить. Лильтере не избежать гибели.

— Никто не знает, что будет дальше, — возразил король.

— Если хорошо помнить прошлое, можно предвидеть грядущее. Жители Норрифа спокойно смотрели, как пришельцы с севера терзали их соседей. И что же? Настал черед и Норрифа.

— Мы не воевали шестьдесят лет. И теперь вступать в битву ради лорда Гаральда…

Леди Дарль молчала, собираясь с силами. Солнечный луч медленно скользил по стене. Борзая собака проснулась, протяжно зевнула, начала чесаться, громко стуча лапой об пол. За окном кричали чайки.

— Я не хочу кровопролития, — проговорила леди Дарль. — И прошу не об этом. Если корабли Лильтере станут в виду крепостей Родирер, Ольшез и Махон, северные лорды не смогут выступить на помощь Магистру.

Король ответил не сразу.

— Неужто вы приехали только за этим? — горько промолвил он наконец.

Леди Дарль вновь закрыла глаза. Румянец сбежал с ее щек, лицо стало изжелта-бледным.

— Я хочу видеть жену вашего старшего внука, — слабо произнесла она.

Король в замешательстве взглянул на сестру:

— Да… конечно, как вам угодно.

Хлопнул в ладоши, призывая пажа. Не прошло и нескольких минут, как двери тронного зала распахнулись. Король, обхватив леди Дарль за плечи, помог ей приподняться.

Молодая женщина, окутанная розовым шелком, опустилась на колени, приветствуя Тантанирэй. С темного лица на леди Дарль глянули странные глаза — миндалевидные, восхитительно золотистые. Положив к ногам леди Дарль пурпурную розу, принцесса безмолвно отступила.

— Ваш внук и наследник женился на чужеземке, — с улыбкой заметила леди Дарль. — Думаю, она никогда его не покинет. — Она помолчала еще немного и, продолжая ласково улыбаться, добавила: — Я счастлива, что перед смертью увидела вас. И море.

Могущественный повелитель Лильтере, не умея сдержать слез, закрыл лицо руками.

— Пусть будет, как вы хотите, сестра.

…Леди Дарль просила перенести ее на узкий балкон, тянувшийся вдоль всего южного крыла замка. Отсюда не был виден берег — лишь небо и море сливались в необозримой дали. Белые точки чаек покачивались на волнах. В ушах леди Дарль звучала песня, которую на прощание спел Менестрель.

Я ручаюсь, любовь не бывает напрасной,

Хоть горька — высока, не моя ли такая?

Как звезда далека, словно волны прекрасна

Королевна Морская, Королевна Морская.

Не о ней ли я пел, глядя в сонное море,

В чьих глубинах таятся и грозы, и грезы?

Но однажды во сне и восторгом, и горем

Мне явилась она, улыбаясь сквозь слезы:

«Я — чужая земле, с вами море в раздоре,

Мне б остаться с тобой — лишь расстаться возможно.

Пусть в одной из пропетых тобою историй

Наша боль оживет и светло, и тревожно.

Так незримо, так тайно я буду с тобою,