Читать книгу - "Чары кинжала - Катарина Керр"

«Ты хуже, чем просто изгнанник, — сказал он сам себе, — ты еще к тому же наполовину эльф». Тут он почувствовал головокружение: полукровка без клана, без положения, без места, которое можно было бы назвать домом, — такого он не встречал ни среди жителей западных земель, ни среди людей. Он не имел ничего, кроме серебряного кинжала. Он давал ему индивидуальность, о которой до сих пор Родри не приходилось заботиться. Он положил руку на рукоятку клинка и понял, почему серебряные кинжалы, которых в королевстве считали отребьем, так цеплялись за свое имя и свой отряд.

Затем он налил себе еще кружку, быстро выпил и отправился на сеновал над конюшней. Никогда ему так остро не хотелось просто лечь спать и забыть обо всем на свете.

И все же он провел бессонную ночь, потому что замерз. У него не было одеяла, и он был слишком гордым, чтобы о чем-нибудь просить Гасса. Холодная осенняя ночь сменила по-летнему теплый день; он зарылся в солому, как собака в свою подстилку, и завернулся в плащ, но каждый раз, как только он начинал засыпать, холод настигал его снова, он начинал дрожать — и просыпался от этого.

Он сел и почувствовал, как спину свела легкая судорога. «Может быть, взять попону с седла? Она хоть маленькая, но уже кое-что». Вдруг он услышал топот копыт во дворе конюшни. «Странно, что кто-то путешествует ночью, — подумал он. — А что, если это посланец Каллина?».

Все еще продолжая с вожделением думать о теплом одеяле, Родри спустил вниз приставную лестницу и при свете луны поспешил выбраться наружу. Он узнал лошадь, еще не разглядев всадника, который только что спешился. Восход качнул тяжелой головой и заржал, приветствуя его.

— Вот мы и встретились, моя любовь, — сказала Джилл. — Я привезла твой меч. Отец и Слигин подкупили гвардейцев, и мы вынесли его прямо перед носом твоего брата.

Родри стоял неподвижно, не веря своим ушам. Он был уверен, что это всего лишь призрачный сон, пока Джилл не подошла и не положила руки ему на плечи. Свои нежные, теплые руки…

— Послушай, Родри, — засмеялась она, — ты думал, что я позволю тебе уехать в ссылку, не взяв меня с собой?

— Прости. Ты ради меня оставила своего отца?

— Получается, так, — возбужденно сказала она, и он почувствовал, что слезы мешают ей говорить. — Это тяжело. Я не хочу врать. Но я должна быть с тобой, потому что, видят боги, Роддо, я очень люблю тебя.

Родри обнял ее и поцеловал. Прижавшись друг к другу, они одновременно смеялись и плакали до тех пор, пока ворчащий Гасс не выбежал, чтобы посмотреть, кто так шумит посреди ночи.

Так как лорд Петен — кузен, который приютил у себя людей Ловиан, — давал присягу гвербрету Райсу, ему, конечно, было неловко оттого, что отряд Каллина расположился в его доме. На рассвете Каллин разбудил своих людей. Быстро перекусив, они начали седлать лошадей. Нужно было торопиться навстречу госпоже Ловиан. Взволнованный Невин в нерешительности подошел к Каллину.

— Ты не знаешь, где Джилл? Я не могу нигде ее найти.

— И не найдешь. Она прошлой ночью уехала вслед за своим Родри.

Невин замер, уставившись на него с открытым ртом.

— Ты позволил ей уехать? — вымолвил наконец старик.

— А что я мог поделать? Она могла бы уехать тайком, но оказала мне честь, сказав всю правду. — Он испугался, что может заплакать, поэтому занялся осмотром уздечки, которая и так была в порядке. — Кроме того, она нужна мальчику. Он же привык иметь кучу слуг. Ты думаешь, он сможет отличить сухие ветки от зеленых, когда надо будет разжечь костер?

— Нет, конечно. Знаешь, мой друг, ты очень сильный человек.

— Нет, я только знаю, как скрывать свои слабости.

Он рискнул посмотреть на Невина и увидел, что старик дружески, но недоверчиво улыбается ему. Каллин почувствовал, как много значит для него уважение Невина.

— Я велел одному из парней приготовить твою лошадь, — сказал Каллин. — Мы скоро выезжаем.

— Спасибо. Но что ты скажешь, если я поеду следом за Джилл? Я хочу попрощаться с ней.

— Что скажу? Ничего! Честно говоря, это не по мне — указывать другим, что делать и чего не делать. Каждый решает сам за себя.

Каллин проводил Невина до ворот и держал поводья, пока старик садился в седло.

— Передай госпоже Ловиан, что я скоро вернусь в Дан Гвербин, — произнес Невин. — Я должен забрать мула и свои травы.

— Хорошо, передам. Надеюсь, мы еще увидимся там.

— И я надеюсь, что мы встретимся. У тебя есть какое-нибудь поручение для серебряного кинжала или для дочери? — спросил Невин, улыбнувшись.

— Нет. Я уже сказал своей девочке, что люблю ее. А больше нечего и говорить.

Каллин оперся спиной о стену и наблюдал, как Невин растворился в предрассветной дали. Он чувствовал, что дрожит, как нищий на снегу.

— Джилл, — прошептал он. — Боги… Девочка моя, Джилл!..

Однако теперь она никогда не узнает о его позоре. Она не должна узнать, что у него было искушение обесчестить их обоих.

Каллин улыбался, когда возвращался во двор, где его люди уже ожидали своего командира.

Невин часто останавливался в таверне «Серый козел», когда лечил местных крестьян, и хозяин таверны хорошо его знал. Когда Невин прискакал вечером к таверне, Гасс вперевалку, улыбаясь и кланяясь, вышел ему навстречу и принял у него лошадь.

— Что без мула? — спросил Гасс. — Ты бросил ремесло травника?

— Нет, но я в ваши края только для того, чтобы увидеться со своими приятелями — молодым серебряным кинжалом и дочкой Каллина из Кермора. В какую сторону они подались, не знаешь?

— Ха! Они не вылезают с сеновала целый день. Ох, эти мальчишки! Взрослый мужчина уже не имеет такой выносливости. — Гасс заговорщически покачал головой. — Хорошо хоть еще не слишком холодно…

— Верно говоришь. Ну, я подожду в таверне, пока они проголодаются и спустятся вниз.

Невин едва сел за стол с блюдом жаркого, как Джилл вошла в заполненную дымом таверну. Настороженная, как лесной олень, она постояла в дверях, перед тем как войти, затем с недоверием посмотрела на травника. Невин поднялся и подошел к ней.

— Ты приехал, чтобы вернуть меня назад? — спросила она. — Ничего не выйдет. Придется заколдовать меня или еще что-нибудь… Может быть, для кого-то Родри изгнан и опозорен, но не для меня. Я все равно поеду за ним повсюду.

Воспоминание о том времени, когда она сказала эти же самые слова о принце Галрионе, пронзило Невина, как стрелой. — «Но она больше не Бранвен, — заметил сам себе старик. — И будь ты проклят, если вознамерился играть роль Герранта».

— Я знаю, дитя, — сказал Невин. — И это — твой выбор. Я только хочу попрощаться с тобой. Ты расстроишься, если наши дороги когда-нибудь снова пересекутся?