Читать книгу - "Бессмертный избранный - София Андреевич"

Унна неотрывно смотрит на солнце, опускающееся к горизонту. Еще немного — и оно коснется края земли, и Серпетис, сын прекрасной Лилеин и Мланкина, нисфиура Асморанты, владетеля земель от неба до моря и до гор, умрет.

И тогда то, чего я желал так давно, свершится.

Я вспоминаю день, когда отдал Инетис зуб тсыя и поклялся отнять у Мланкина самое дорогое, что у него есть — его наследника. Сколько воды утекло с тех пор, сколько слов было сказано и дел — сделано.

Мне не нужна больше его смерть. Я понимаю, что она ничего не изменит ни для меня, ни для Инетис. Да и для Мланкина тоже.

Мне хватило времени, проведенного рядом с сестрой, чтобы понять: ее муж не способен любить и привязываться, не способен сочувствовать и сострадать. Он забыл о своей жене, после того, как убил ее мать и чуть не убил ее саму. А своего младшего сына… понимает ли Мланкин, что учит Кмерлана быть таким, как он? Что играет его сердцем, отнимая надежду, возвращая и снова отнимая — и этим учит своего ребенка не верить никому и ничему?

Инетис еще может все исправить, но она слишком поглощена своей беременностью и тем, что ее ждет потом, чтобы думать о том, что происходит с ней сейчас. Она рассказывала мне о том, как увезет Кмерлана к отцу и будет жить в Тмиру после того, как родит — после, всегда после, как будто даже жить она собирается не сейчас, а после, когда все закончится.

Но Кмерлан с ней рядом сейчас. А я слишком хорошо знаю это чувство и слишком похоже лицо Инетис в эти момента на лицо матери, рассказывающей нам о том, что будет после того, как ее дочь и сын станут величайшими магами Асморанты.

Она не сразу начала учить нас магии, но когда начала — взялась за дело с рвением. Мама видела Инетис и меня в Асме, в числе приближенных к нисфиуру людей.

Асморанта достойна лучших, говорила она, выливая из котелка мое зелье и заставляя варить его заново.

Вы должны упорно учиться, чтобы превзойти всех, говорила она, леча обмороженные заклятьем руки Инетис.

Ваш Мастер — самый лучший в Асморанте, и вы не должны его подвести. Когда вы станете великими магами, я буду вами гордиться.

Я буду любить вас — после — ясно слышалось в ее словах.

И мы с Инетис лезли из кожи вон, стараясь приблизить эту любовь.

Мама устраивала нам испытания. Мы варили зелья, и в этом я был лучше Инетис, мы сгущали туман и нагревали воду в котелке — и здесь она обходила меня, оставляя далеко позади. Мы пытались подчинить себе реку и ветер, и оба терпели неудачи, а мама качала головой и говорила, что, как видно, слишком многого от нас хочет, и становилась холодна с нами на несколько дней. И мы понимали, что «после» не наступит еще очень долго.

А потом настала ночь костров, и все планы пошли прахом.

И не было никакого «после», не было никакой гордой матери, сжимающей нас в объятьях и одаряющей милостью, которой мы так долго добивались. Сесамрин умерла, так и не дав нам самого главного — материнской любви.

Инетис готова совершить ту же ошибку.

— Она должна помочь нам! — восклицает Унна, и я отвлекаюсь от раздумий.

Она стоит, прислонившись спиной к двери, и смотрит перед собой.

— Ты об Энефрет? — уточняю я.

— Да, — она кивает и быстро делает несколько шагов вперед по каменному полу, который уже исходила вдоль и поперек. — Она должна нам помочь, без нее мы не справимся!

— Энефрет не появляется по первому зову, — говорю я, вспоминая, как отчаянно взывал к ней Серпетис в тот день, когда приходил ко мне рассказать, что потерял метку.

— Она должна нам помочь. Избранный — его сын! — настаивает она.

— Разве дети не теряют отцов на войне? — спрашиваю я. — И она отняла у него метку. Как ты думаешь, он ей нужен или нет?

Унна молчит, и я вижу, как опускаются ее плечи. Она не отрывает более взгляда от окна, и время течет мимо места нашего заточения спокойной рекой, отсчитывая последние мгновения жизни наследника Асморанты.