Читать книгу - "Какого темного? Академия для властелина тьмы - Ольга Валентеева"

До шести я провалялся в постели с томиком пособия по темной магии. Пособие оказалось неожиданно интересным, и, как со мною часто случалось, я так углубился в книгу, что забыл о беге времени. Демон не возвращался. Никто не мешал. Поэтому, когда ровно в шесть Лайла нарушила мое уединение стуком в дверь, она чуть не получила удар заклинанием. Снова напомнил себе, что здесь не дворец и нельзя швыряться магией направо и налево. Поэтому накинул плащ, захватил учебник и вышел в коридор.

Эльфийка тоже принарядилась. Вместо платья — узкие брюки, до неприличия обтягивающие ножки, сапоги с высоким голенищем, светлая блуза и короткая накидка. Не слишком женственно, зато ой как соблазнительно. Впрочем, вряд ли Лайла рассчитывала на такой эффект. Она окинула меня неприязненным взглядом.

— Готов, темный? — спросила недружелюбно.

— Готов, светлая, — в той же манере ответил я и зашагал прочь.

Снаружи действительно похолодало. Дул промозглый ветер, а небо стало почти черным — темнело здесь куда раньше, чем в столице. Я поежился и запахнул плащ. Не скажу, что меня сильно заботил холод, но когда попадаешь из теплого помещения в ночную мглу, это не особо приятно даже для темных магов.

— Сюда, — Лайла свернула на едва заметную тропку. Видимо, некроманты пренебрегали занятиями, потому что тропка выглядела узкой и нехоженой. Или мы сокращали путь? Вряд ли. Лайла — женщина. А женщины не любят погосты. Так зачем спешить?

От этой тропки ответвлялась еще одна, такая же узкая, покрытая чахлой растительностью. Что-то долго мы шли. Уж не заблудилась ли прекрасная Лайла? Но в наступающем сумраке показались надгробные плиты и статуи, в зависимости от того, кто был похоронен — темный или светлый. Плит было больше. Все-таки Темное королевство. Но и статуи встречались. А люди вообще предпочитали сжигать умерших на кострах.

— Погост, — прошептала эльфийка с придыханием.

— Где призраки? — Я поспешил вперед, надеясь как можно скорее свести знакомство. Но меня встречали только высокая трава, засушенная летним зноем, и старые свидетельства чьих-то оборвавшихся жизней.

От нечего делать начал бродить среди плит. Лайла же забилась под распростертые крылья самой большой статуи, и я видел только ее локоток, выглядывающий из-за каменного исполина. Темнело. Над надгробиями загорались огоньки — знаки памяти, которыми маги увековечивали места упокоения близких. Огонек мог гореть и сто, и двести лет — в зависимости от того, насколько сильный маг его создал.

Захоронения были достаточно древними. Самому последнему было около сотни лет. Самому старому из увиденных — четыреста. Имена магов мне ничего не говорили. Ни одного знакомого рода. Скучно! Я тоже выбрал статую, добавил к свету огонька собственный светлячок и открыл книгу. Лучше уж узнаю что-то новое. Например, заклинание правды. Очень коварное, стоит признать. Если человек, попавший под его воздействие, лжет, его тело покрывается язвами. И свести их потом трудно.

Когда строчки стали расплываться перед глазами, захлопнул книгу, положил ее под голову и укрылся плащом. Раз уж призраков не предвиделось.

Проснулся от невнятного шепота — и не сразу понял, где нахожусь.

— Какой хорошенький! — шептала женщина.

— И совсем молодой, — вторил старческий голос. — Мой внук сейчас и то старше.

— У твоего внука уже у самого внуки, — ответил еще один мужчина, судя по голосу, не такой древний.

Студенты пожаловали? Вряд ли. Дедуля явно староват. Разыграть решили? Я открыл глаза. Надо мной склонились три призрака. Сквозь их тела можно было увидеть ночное небо, усеянное звездами.

— Привет, — улыбнулась женщина в старинном платье.

— Привет, — помахал рукой в ответ.

— Ой, ты не боишься, — призрак округлил глаза.

— А надо? — спросил я.

— Надо бы, — кивнул старик. — А то развелось вас, непуганых. Мните себя центром земли. Молоде-е-ежь, — и он с воем взмыл ввысь.

Да, призраки-старики не сильно отличались от живых дедуль. Тоже кряхтели и вспоминали старые добрые времена.

— Милашка, — не унималась женщина, обнимая меня. Но ее руки прошли сквозь тело, и по коже пробежал мороз. — Прости. Все забываю, что умерла. А ты такой теплый, живой. И совсем не боишься.

— Что противоречит природе теплокровных, — поднял палец третий призрак. Это точно кто-то из профессоров. Занудный, в пенсне и мантии.

— Сам ты… теплокровный, — хмыкнул я.

— Как тебя зовут, деточка? — женщина миролюбиво пристроилась в ногах статуи.

— Эрин, — я сел рядом. — А вас?

— Бертрана. Я была женой первого владельца этой земли, а потом меня отравили. Любовница мужа. Вот и брожу. Только упокоит кто-нибудь — как некроманты обратно поднимают. Они хорошие ребята. Одно плохо — настырные.

— Эрин, с кем ты разговариваешь? — подала голос Лайла.

— С призраками, — ответил я, снова оборачиваясь к Бертране.

И вдруг эльфийка завопила на высокой ноте: а-а-а. И пронеслась мимо меня, только пятки засверкали. Потом пронеслась обратно, а за ней — призрачный старичок. Когда Лайла пошла на третий круг, я не удержался и подставил ей подножку. Девушка неловко взмахнула руками и приземлилась мне на руки.

— Милая, — восхитилась Бертрана.

— О-о-о, — Лайла сменила тональность и попыталась залезть мне на шею. Маневр не удался, и эльфийка снова вцепилась в меня, словно утопающий в шлюпку.

— Голосистая, — удовлетворенно заметил профессор.

— Эрин, сделай им что-нибудь! — взвыла Лайла.

— Зачем? — спросил я. — Призраки — отличные ребята. Во всяком случае, получше живых.

— Да ты с ума сошел! — Лайла наконец-то поднялась на ноги и попятилась, но споткнулась и приземлилась на могильную плиту.

— Не разбейте, милочка, — попросил старичок. — Она и так скоро рассыплется. Не хотелось бы остаться бездомным раньше времени.

— Так что, будете нас упокоивать или нет? — поинтересовался профессор.

— Не будем, — ответил я. — Лучше расскажите что-нибудь интересное. Вы тут уже много сотен лет…

— Я еще не так стара, — перебила меня девушка. — Умерла всего лишь три века назад.

— Прощу прощения, — отвесил ей поклон. — Я не умею определять возраст призраков на глаз.

— Нет, ну разве не милашка? — снова восхитилась моя собеседница. — Так бы и затискала. А ты, девочка, не бойся. Зато на нашем погосте другая нечисть не водится. Мы свою территорию блюдем.