Читать книгу - "Тайны ветра. Книга 1. Маяк чудес - Нелли Мартова"

– Держите своих животных. Не смог оторвать от картины, пришлось ее со стены снимать.

Я подхватила картину-поднос с кошками, с трудом удерживая в руках эту конструкцию с двумя упитанными тушками.

– Спасибо вам огромное! – Не люблю в этом признаваться, но в тот момент у меня на глазах выступили слезы.

– Йохоу! – вопила Аллегра. – Красивульки, какие же они у тебя красивульки! А пожарный, пожарный-то какой красавец!

Трудно было поспорить – хоть пожарный, если честно, и был чуть красивее гориллы, в тот момент я готова была признать его мистером Вселенная. Аллочка Борисовна с треском выдрала когти из рамы, спрыгнула на землю и прижалась к моим ногам взъерошенным испуганным клубком. Филечка последовал за ней.

– Вот ничего себе! Хозяйку-то как сразу признали, – изумился пожарный. – Там еще у вас клетка была, но пустая. Птичку-то мы не нашли.

– Птичка умерла в прошлом месяце, – вздохнула я. – Никак не решусь клетку выкинуть.

Я временно сдала кошек на попечение соседке и отправилась с картиной под мышкой обследовать состояние своего жилища. «Черная-пречерная комната», как из детской страшилки, – вот во что превратилась моя уютная квартирка-студия. Не пострадали только ванная и кусочек прихожей, впрочем, и там на стенах и одежде осела копоть. Да еще на стене, где висела картина, осталось светлое пятно нетронутых обоев. Мебель превратилась в прогоревшую труху, нестерпимая вонь заставляла зажимать нос. Я не сразу поняла, что покореженная железяка в углу – это бывший холодильник. «Наконец-то сделаешь перепланировку и купишь новую кухню с посудомойкой», – радостно суетилась Аллегра. На полу валялась почерневшая клетка попугая Павлика. А некоторые, между прочим, умирать вздумали! Я со злостью пнула клетку. Что ты на это скажешь, Аллегра? «Вам с ним было весело», – отозвалась она. Я вспомнила хриплый голос: «Павлуша – крррасотулька!» – представила, как бы он сейчас сказал: «Кррругом урррродство!» – и улыбнулась, сдерживая слезы.

Полицейский, который представился дознавателем пожарной службы, долго выпытывал у меня, не храню ли я дома горючие жидкости, на какую сумму застрахована моя квартира и когда я последний раз была дома. Похоже, он подозревал, что это я сама ее подожгла. Потом уже я пытала дознавателя. По всему выходило, что это весьма тщательный поджог.

– Такое впечатление, что квартиру по периметру облили бензином. Я был бы в этом уверен, но в помещении отсутствует характерный запах. И очаг пожара невозможно определить с первого взгляда. Будто все вспыхнуло разом и моментально сгорело еще до того, как приехали пожарные. И знаете, чего я никак в толк не возьму? – Полицейский почесал в затылке.

– И чего же?

– Очень странно, что огонь не перекинулся ни на соседний балкон, ни на прихожую. И вот на этой стенке, – он показал на единственное светлое пятно на обоях, – почему-то не выгорел один участок. Может быть, вы его обрабатывали какой-то противопожарной пропиткой?

– Да, обрабатывала, – кивнула я. – У меня тут висела ценная картина, ее, кстати, спасли.

– А, ну тогда все понятно, – успокоился он. – Поэтому и кошки в нее вцепились, раз картина не горела. А что за состав такой?

– Не помню, давно покупала и выкинула упаковку.

Конечно же, ничем я не обрабатывала картину, но надо же было как-то объяснить ему эту странность. Зато теперь стало окончательно ясно, что это шуточки с Того Света. Или же Марта в состоянии была и сама позаботиться о своей открытке: вода внутрь тоже не попала, хотя рама была влажная и местами вспухла. Можно подумать, эта рамка была сразу бронебойной, несгораемой и непромокаемой, хотя я покупала ее в обычном магазине. Я достала платок и с нежностью протерла закопченное стекло, картинку под которым знала наизусть – на ней ажурный мостик вел от уютного белого домика к лазурному морю, двор утопал в цветах и деревьях и фонтанчик в виде ножниц играл струйками воды.

– У кого-нибудь есть ключи от вашей квартиры? Друг? Родители? – спросил полицейский. – Вы кому-нибудь их оставляете на время?

– Нет.

– Замок у вас в двери очень уж простенький.

Если бы он знал, какая тут стояла защита! О замках я не очень беспокоилась, потому что над дверью висела такая карточка, что туда против моей воли не смог бы вломиться и вооруженный до зубов спецназ. Даже эти ребята просто не заметили бы мою дверь. Ко мне не звонили продавцы волшебных кастрюль, меня не проведывал участковый и не беспокоили попрошайки. Даже пожарные предпочли влезть в квартиру через окно и открыть эту дверь изнутри. А теперь выходит, что кто-то сюда проник, хотя карточка все еще была на месте. Ключи от дома я изредка оставляла соседке, когда надо было присмотреть за кошками, но говорить об этом не стала, потому что соседка здесь, ясное дело, ни при чем.

– Уголовное дело будем возбуждать? – спросил, наконец, полицейский.

– В смысле?

Дознаватель тяжело вздохнул и принялся объяснять:

– Ну, поскольку здесь явно был поджог, я могу открыть уголовное дело и начать расследование. Но раз вы не знаете, кто бы мог или хотел устроить у вас пожар, – тут он сделал многозначительную паузу и внимательно посмотрел на меня, – то, скорее всего, оно все равно будет закрыто за отсутствием подозреваемого лица. Можно предположить, что по периметру у вас была отделка из какого-то очень горючего материала, и в результате короткого замыкания проводки… Так что вы думаете?

Очень бы мне хотелось узнать, кто здесь устроил все это безобразие! Конечно, вряд ли в этом деле от полиции будет польза, но… чем черт не шутит?

– Спросите вашего коллегу, – ответила я.

– Какого коллегу? – не понял полицейский.

– Который вот прямо сейчас, в этот момент, расследует аналогичное происшествие в квартире, которая принадлежит моей маме.

Дознаватель вздохнул – на сей раз с видимым облегчением.

– Ну, раз такое дело, то в РОВД передадим.

Я с трудом дождалась, пока он оформит все бумаги, и помчалась на Гагарина. Стоит ли говорить, что я ни капли не удивилась, когда в мастерской обнаружила в точности такую же картину. Все аккуратно выгорело по периметру комнаты, совмещенной с кухней, в целости и сохранности осталась только ванная. Бедная мама! Я решила не пускать ее в эту жуткую обугленную каморку, пока не сделаю здесь хотя бы черновую отделку. Она слишком расстроится.

Когда я была маленькой, мама не хотела говорить мне, что она – v.s. скрапбукер, поэтому каждый день честно ходила «на работу» в свою собственную мастерскую. Потом мы стали пользоваться этой однокомнатной квартиркой в спальном районе втроем: я, мама и Софья. Мама устраивала там для нас что-то вроде мастер-классов. А еще у нас там была огромная коллекция материалов для скрапбукинга, которую мама собирала много лет. Почти как музей, по сравнению с которым ассортимент в лавке дяди Саши – все равно, что книжная полка в супермаркете по сравнению с городской библиотекой. Самую длинную стену, теперь черную и в клочьях сажи, раньше сверху донизу занимали стеллажи – с бумагой, картоном, пуговицами, лентами, кружевами и архивом маминых заказов. И вот теперь все это превратилось в никому не нужную пустую черную комнату. Софья всегда говорила, что в этой квартире особенное пространство, наработанное и очень сильное, и называла его «духом мастерской». Что-то она теперь скажет про дух?