Читать книгу - "Враги по оружию - Виктор Глумов"

На центральной площади толпились люди — свои, ни одного заезжего. Младший сын старосты, прыщавый Угрюмка, бил в колокол. Сам староста, кузнец Молот, замер у колодца, широко расставив ноги. Макс кожей ощутил: что-то случилось. Если то, о чем он грезил долгие годы…

Мужики галдели, пялились на Молота с надеждой и страхом. Сохраняя невозмутимость, староста откашлялся и проговорил:

— Я получил донесение. Послезавтра в гостя пожалует Омега. Порядки свои устанавливать будет. — Сплюнул под ноги.

Толпа возмущенно загудела. Деревня, даже скорее городок, существовала сыто и безбедно. После того как неподалеку построили гарнизон, жизнь у людей наладилась, как и в других селениях, находящихся недалеко от омеговцев. Выдержав паузу, Молот пророкотал:

— Говорят, война у них. Большая война. Омеговцы отбирают еду, угоняют мужчин на войну. Люди потом с голоду мрут. Посоветоваться хотел: мужики, что делать будем? Бабы, засевшие в тени домов, заголосили.

— Уходить! — крикнули из толпы.

— Да, — поддержал крикуна толстяк с головой гладкой и блестящей, как яйцо маниса.

— Не могу, у меня работы много, я останусь, — буркнул тощий мельник Лопасть, подергав седую бороду.

Он стоял рядом с Максом и, похоже, не был напуган. Хотя кто его знает? Лопасть бесчувственный, как симбионт. Говаривали, что он симбионт и есть, потому весь сезон один потрепанный плащ и носит. Нормальный человек давно поджарился бы в том плаще. Бабы у мельника нет, дружбы он ни с кем не водит, денно и нощно на мельнице своей пропадает. Даже помощников не берет.

— Останется он! — всплеснул руками Мыш — маленький шустрый скотник. — Да кто тебя спросит?! Цоп — и в гарнизон. Мельник раздул ноздри, пошевелил усами, но смолчал.

— Разграбют! — заголосила Тося, сложив пухлые руки на необъятной груди. — Ой, разграбют! Шо ж делыть-то? Ой, горе горькое!

— Смолкните! — рявкнул Молот, свел у переносицы кустистые брови, потер сизый носище и изрек: — Сегодня делаем недоделанное, собираем пожитки и выдвигаемся на рассвете.

— Ой, горе, горе-е-е! — голосила другая баба — кто это, Макс за спинами не видел.

— Скотину жалко бросать, — сказал Мыш, похоже сам себе. Его длинный нос-хоботок шевелился, как у животного.

— Голосуем, — пророкотал Молот. — Кто за то, чтобы уходить? — И первым вскинул ручищу, поросшую черными курчавыми волосами.

— А точно омеговцы идут? — не унимался Мыш.

— Когда я вам врал? — Староста ударил себя кулаком в грудь, его пузо-барабан колыхнулось.

Макс скрипнул зубами. Хоть бы постеснялся, дерьмо ползуновье! Все знали, что Молот — лжец еще тот, и это не самый страшный его порок. Если заподозрит, что его интересы страдают, ни перед чем не остановится, волчара ненасытный! И что отец Макса с крыши по его вине свалился и покалечился, тоже все знали, но предпочитали помалкивать — боялись Молота и его головорезов. Вон глазенками зыркают. Пока отец Макса был старостой, урожай и приплод поровну делили и плату для омеговцев тоже одинаковую брали. Теперь же что идет в гарнизон, а что — в подвал Молоту, непонятно. И все молчат. Скажет кузнец Молот прыгать в Разлом — прыгнут. Велит удавиться — удавятся же! Ропщут по углам, а как до дела доходит, хвосты поджимают. Вон тянут ручонки, голосуют. А если подохнет выродок, пир закатят. Все, кто Молоту противостоять вздумал, либо мертвы, либо уехали из поселка. И ведь с омеговцами нынешний староста на короткой ноге — пожаловаться некому. Но сколько веревочке ни виться — конец будет, отберут власть у Молота. Лучше сделать это сейчас, чужими руками.

— А ты, гончаренок, что? — Сосед Митек ткнул Макса в бок. — Никак остаться решил?

— Задумался просто, — подавив ненависть, буркнул Макс и проголосовал как все.

Он пять сезонов вынашивал план, как избавить поселок от коросты по имени Молот, — наконец момент настал. Он справится.

Легкое касание — Макс подпрыгнул, сбросил руку с плеча и лишь потом обернулся: Надин. Чуть раскосые глаза блестят, на высоких скулах горит румянец.

— Извини, — прошептал Маке— Что-то я сегодня не в себе.

Мужики окружили старосту и принялись обсуждать подробности бегства. Бабы, сбившись в кучки, причитали поодаль.

— Ничего, — Надин взяла его под руку, — идем от- сюда.

Последний раз обернувшись, он встретился взглядом со Старостиным сынком Угрюмом. Парень надул губы и смотрел с ненавистью. Набравшись смелости, Макс улыбнулся от уха да уха. Недолго Молоту осталось издеваться!

Обычно Макс и Надин встречались за сараями, под навесом. Макс уселся на сено — в стороны прыснули вспугнутые ящерицы, Надин осталась стоять. Набравшись смелости, он сказал: