Читать книгу - "Черный хрусталь - Алексей Бессонов"

– Так вот, – Эйно отодвинул пустые тарелки, расчищая себе место на столе, тщательно вытер салфеткой жирные пальцы, и достал из кармана куртки небольшую свернутую карту. – Проливы, понятное дело, измениться не могли. За двадцать лет их не размоет штормами, верно? Смотри, Тило, – это эскиз князя Рорбаха, сделанный им самим в годы Желтой Луны, когда он заходил сюда со своими товарищами. Глядя на эту карту, я и сам многое вспоминаю. Конечно, я был тогда мальчишкой, но все же… смотри – здесь хорошо даны глубины и течения…

Глянув на карту, Тило недовольно зашевелил губами, словно бы подсчитывая что-то в уме, – в эти мгновения он напоминал купца, сидящего в лавке над дневной выручкой.

– И я, по-твоему, должен буду выводить отсюда «Бринлееф»? – спросил он, вглядываясь в карту. – Сплошные островки. Встречные течения!

– Здесь глубоко даже в отлив, – начал было Эйно, но тут сверху раздался протяжный крик вахтенного офицера:

– Огни по левому борту! Огни большого корабля!

– Проклятье! – Эйно вскочил на ноги, и мы все последовали его примеру.

Выбравшись на мостик, я нетерпеливо развернул свою подзорную трубу, с которой расставался только в постели, и принялся обшаривать горизонт. В небе, как раз с правого борта, ярко желтел серп Эттилы. В ее неверном сиянии черный силуэт громадного барка был прекрасно различим для наблюдателей чужака. Вскоре я увидел его! Это был военный корабль, большой трехмачтовый фрегат с двумя артиллерийскими палубами, он скользил по серебрящейся волне, легкий бриз надувал его темные паруса.

– Поворачивает к нам, – глухо заметил Иллари.

– Сумасшедший, отец его демон, – отозвался Эйно. – Если это шахрисарец, то он откроет огонь без предупреждения: я хорошо знаю, что делается в башке у этих ненормальных бородачей. Они готовы стрелять во все, что попадается на глаза. Палубные команды – к орудиям. Раздраить кранцы первой подачи, но порты пока не открывать. Приготовить носовую пару. Маттер! Бери свой сундук и беги в нос, скажешь Жиро, чтобы он расположил тебя в орудийном каземате – если раненые и будут, то, скорее всего, там или на верхней палубе.

Неловко отдав честь, я сбежал вниз. Через несколько минут, таща в руках свой ящик, я уже представился Жиро и передал ему приказание командира.

– Иди туда, – махнул он рукой в сторону носа. – Рикко! Возьмешь врача к себе. Приказ хозяина!

Рядом со мной появился здоровенный детина в кожаной куртке со множеством карманов. Не говоря ни слова, он подтолкнул меня вперед, и я послушно нырнул в черную пасть раскрытого люка, чтобы вскоре оказаться в большом, ярко освещенном лампами отсеке. За моей спиной шарахнула бронированная дверца.

Не веря своим глазам, я разглядывал две огромные пушки, установленные на сложном станке со множеством тускло поблескивающих рычагов и каких-то цилиндров. Стройные стволы пушек смотрели несколько вверх; я увидел массивные пасти раскрытых затворов и длинные ящики с коническими, заостренными снарядами, стоящие в углублениях по обе стороны от орудий. Вокруг пушек, что-то подкручивая, суетились несколько матросов.

– Садитесь сюда, господин, – распорядился Рикко, указывая мне на металлический стульчик, приделанный к переборке на высоте моего плеча.

В это мгновение переговорная трубка зарычала далеким голосом Иллари:

– Раскрыть ворота!

Рикко махнул рукой, и матросы схватились за здоровенные колеса, отлитые из какого-то желтого металла, напоминавшего начищенную бронзу – колеса мягко провернулись, и я увидел, как часть переборки поползла в сторону, пуская в каземат холодный ночной воздух. Броня расползалась в стороны, открывая порт носовой батареи, расположенной прямо под выдающимся в море бушпритом! Я еще никогда не видел и даже не слышал о таком способе размещения орудий. И тут же я понял, отчего створки раскрываются так широко, – пушки стояли на массивной поворотной платформе, позволявшей менять угол горизонтальной наводки!

«Бринлееф» разворачивался носом к своему неведомому противнику. Со своего насеста я уже видел темный силуэт приближавшегося к нам фрегата. Он шел на всех парусах, готовясь ударить по барку орудиями правого борта. В том, что он ударит, я уже не сомневался – в трубу я видел и открытые порты, и даже суету канониров на верхней палубе.

Секунду спустя я убедился в том, что не ошибался. Сразу несколько орудий фрегата полыхнули яркими вспышками, и я, клянусь, сумел разглядеть целую гроздь ядер, летящих в нашу сторону.

– Заряжай! – проревел Рикко.

Матросы живо затолкали в лоток гладкий, маслянисто блестящий снаряд, затем – по два больших черных цилиндра, замки гулко ударили, закрываясь, и пушки вдруг поднялись, выровнялись и выползли из порта наружу.

«Почему мы не стреляем?» – недоуменно заерзал я.

Мне еще не было страшно – хотя, наблюдая за полетом вражеских ядер, я пребывал в полнейшей уверенности: сейчас все они ударят в борт нашего корабля. Этого, разумеется, не произошло. Судя по далеким всплескам, они упали в воду с хорошим недолетом. Но второй залп, как мне казалось, должен был быть более удачным.

Офицер Рикко, по-видимому, переживал куда меньше меня. Между пушек поднялся какой-то прибор, по виду напоминавший прозрачный веер. Приникнув к нему, Рикко без особых усилий подкручивал большие металлические штурвалы, находившиеся у него под руками. Стволы медленно опускались вниз, одновременно поворачиваясь влево.

И тут шахрисарский фрегат дал второй залп, на сей раз уже всем своим бортом!

Вой, всплески, фонтаны воды! И два гулких удара в борт «Бринлеефа», заставившие меня втянуть голову в плечи от неожиданного ужаса.

«Раненые! – подумал я, готовясь бежать на палубу. – Там могут быть раненые!»

Но команды покинуть каземат не было – вместо этого раздался деловитый, удивительно спокойный голос Эйно:

– Рикко, разломайте это старое корыто. Спасшихся быть не должно.

Очевидно, артиллерист уже давно держал врага под прицелом. Он только махнул рукой – и два матроса одновременно ударили по каким-то педалям. Ду-дух!!! От грохота я едва не упал со своего места. Первые секунды я совершенно ничего не слышал – да, признаться, об этом я и не думал: я смотрел. Конические снаряды, ударив фрегат едва выше ватерлинии, разорвались в недрах его нижних палуб, произведя там ужасные разрушения и мгновенно вызвав пожар. Пушки ушли вниз, подставляя раскрывшиеся затворы. Матросы стремительно зарядили орудия, вернули их в боевое положение, а Рикко, предупреждающе подняв левую руку, принялся изменять градус наводки.

Вот он отпрянул от прицела, рука упала вниз. Хорошо, что я успел раскрыть рот!

Вторая пара снарядов, наполнив каземат горьким дымом сгоревших порохов, умчалась к шахрисарскому кораблю. На этот раз они попали в носовую часть судна. Фрегат мгновенно заволокло дымом. Когда он немного рассеялся, я увидел, что на поверхности воды, в бурлящем водовороте, плавает искореженная носовая часть судна с торчащим в небо бушпритом. И – бочки, несколько десятков каких-то бочек и ящиков.